и всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек.

У Джо закружилась голова. Он ослабел из-за долгого рытья могилы и потерялся во времени. Сейчас должно быть примерно четыре часа утра.

– Тот, кто верит в Меня, даже если умрет, будет жить.

Он когда-нибудь задумывался над этими словами? Джо посмотрел на Хокинга, но было слишком темно, чтобы рассмотреть выражение его лица. Викарий слышит противоречие в своих словах? В этом, наверное, заключается смысл данной строфы.

– Боже, Ты видишь нашу скорбь из-за того, что внезапная смерть унесла из жизни нашу сестру, яви Свое безграничное милосердие и прими ее в Свою славу. Через Христа, Господа нашего.

Джо, во время последовавшей паузы, прошептал:

– Аминь. – Это было на уровне рефлекса.

– Мы передаем Джейн, сестру нашу, в Твою милость, Господь наш, наш спаситель и искупитель.

– Аминь. – Это, наверное, был не совсем правильный ответ.

– Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями, – продолжал Хокинг. – Как цветок, он выходит и опадает, убегает, как тень, и не останавливается. В самом расцвете жизни мы умираем. – Он остановился.

– Мы должны закопать тело, – сказал Джо. – Вдруг кто-то проснется рано утром и придет сюда.

– Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят.

Подходящий стих. Джо взял лопату.

– Продолжайте читать Священные Писания, – сказал он. – А я буду закапывать.

Он зачерпнул лопатой землю и кинул ее в могилу – на картонный гроб с телом Джейн.

– Вот, приходит день Господа лютый, с гневом и пылающею яростью, чтобы сделать землю пустынею и истребить с нее грешников ее.

– Потише, если можно, – попросил Джо. Еще одна лопата земли. – Мы же не хотим разбудить всю деревню.

– Рыдайте, ибо день Господень близок, идет как разрушительная сила от Всемогущего.

И этот день грядет. Джо принялся закапывать гроб с удвоенной энергией. Во тьме каждая порция земли исчезала в могильной яме, но закапывать было легче, нежели копать свежую могилу.

– Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержаны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся.

Джо тяжело дышал.

– Хороший стих, чтобы почтить память. Снова апостол Иоанн Богослов?

– Второе послание Тимофею, – поправил Хокинг.

Могилу закончили закапывать уже вместе.

– Хочешь сказать несколько слов?

Несколько слов? Как можно выразить жизнь человека в нескольких словах?

– Никто их не услышит, – ответил Джо.

– Бог слышит наши слова.

«Вскоре он устанет от наших слов», – подумал Джо. Он попытался представить себе Джейн: в ее костюме от Армани, с сумкой от Гермес, в туфлях от Лабутена и с подвеской Тиффани.

– Я не знаю, что про нее сказать, – произнес он. – Она была хороша в своем деле.

А чем она занималась на самом деле? Шортила акции. Делала ставки на крах компаний. Праздновала тогда, когда другие скорбели. Совращала молодых сотрудников – задержавшихся допоздна на работе, лежала на белом диване и закатывала вверх свою юбку. Развелась с тремя мужьями. Или это они развелись с ней. Какая сейчас разница? Имеет ли все это какое-то значение?

– Она мне нравилась, – признался Джо. Это, казалось, была честная эпитафия. – Работать с ней было… весело. – Нет, это не совсем точное определение. Наверное, волнительно. Как будто сидел на краю пропасти. Некоторые боялись упасть, но Джейн бы понравилось их падение. Он подумал про Колина Хелмса и Генриетту Адлам.

– Пока-пока, – прошептал он и помахал испачканными в земле пальцами. – Пока-пока.

– Ты в порядке?

– Да.

Они отнесли инструменты на место. На востоке появилась полоска рассвета.

– Вы оказались правы, – сказал Джо, – миру может наступить конец, но солнце все равно взойдет.

– Именно так.

Они провозились всю ночь? Вероятно, да. Сон перед лицом смерти казался пустой тратой драгоценных часов жизни.

У внутренних дверей, которые вели в колокольню, они обнаружили аккуратную кучку еды и конверт с надписью «Джо». Рядом стояла прозрачная пластиковая канистра с водой. Среди вещей нашлись одеяла, куртки и чистая одежда.

– Кто-то думает о нас, – улыбнулся Джо. Он поднял одеяла и куртки. – Еще больше одеял! Они считают, что мы умираем от холода?

– Наверное, – ответил священник.

Джо подхватил конверт и указал на канистру с водой.

– Возьмете ее?

– Приятно, что о тебе помнят, – произнес Хокинг, когда они зашли в башню. Он щелкнул выключателем, надеясь, что на лестницах загорится свет. – Но лампочка перегорела.

Они стояли в кромешной темноте.

– Думаю, что дело не в лампочке.

Они зажгли факел, чтобы разглядеть путь наверх.

– В деревне ни одного огонька, – сообщил Хокинг, глядя в открытое окно.

– Потому что все сейчас спят.

– Это отключение электричества.

«Отключение электричество – вот оно», – подумал Джо.

Они сели и закутались в одеяла, выпили из консервной банки немного фруктового сока. Как только солнце поднялось достаточно высоко, Джо вскрыл конверт.

– Это от Мэллори, – сказал он. Письмо заставило его улыбнуться. Он четко слышал голос старого доктора. – А теперь послушай меня, Джо, – начал он читать вслух. – Это предписания врача. Одеяла вам понадобятся. Держитесь в тепле. Пейте много жидкости. После исчезновения симптомов вы будете заразны еще, по меньшей мере, семь дней. Вам придется продержаться восемь или девять дней, чтобы во всем убедиться. Располагайтесь. Каждый вечер мы с Полли будем приносить вам воду. Если понадобится что-то еще, то оставьте нам записку. Не храните грязную одежду. Она может быть заразной. Ради всех нас, Джо, ты можешь сделать одну вещь: ежедневно – примерно в обеденное время – звони в колокола. Хватит и по одному удару. Гулкий колокол для Элвина и звонкий для тебя. Так мы будем знать, что вы живы и все хорошо.

Он передал записку Элвину, который прочел ее еще раз, а потом вернул обратно.

– Мы можем проторчать тут около двух недель.

– Примерно так. – Если они оба выживут.

В основании башни они отвязали две колокольные веревки.

– Какая из них? – спросил Джо.

– Неважно, так ведь? – ответил Хокинг. – Мы все еще тут.

– Завтра может стать важно. – Важно ли это перед лицом смерти? Но оба только посмеялись над странным утверждением.

– Я счастлив, что вы находите это смешным, – со смехом прокомментировал Джо. – Стоит кому-то из нас позвонить в неправильный колокол, какой переполох это вызовет в деревне? – Он дернул веревку, и раздался отдаленный звук, эхом пронесшийся по всей башне. – Это звонкий, – сказал Джо.

Викарий потянул за другую веревку. Раздался гулкий глухой звук. Они подождали,