– Судя по двойному имени, это, видимо, очень знатная женщина? – безжизненным голосом уточнила я.

– Да. В ее семейном древе переплетаются ветви двух старинных родов, отсюда, по традиции, два имени, – подтвердил Данте. – Я немного богаче ее, ее происхождение – чуть более знатное. В целом мы – подходящая пара. – Он криво усмехнулся. – Остается только ее в этом убедить. И именно поэтому я хотел обратиться к тебе.

– Ко мне? – удивилась я.

Видишь ли, если я просто подойду к ней на каком-нибудь приеме и сделаю предложение, она наверняка мне откажет. Приехать к ней с визитом без приглашения было бы достаточно дерзко и точно не пошло бы на пользу делу. Поэтому я решил написать ей письмо. Рассказать о своих чувствах и одновременно предоставить возможность спокойно все обдумать и дать ответ тогда, когда она сама сочтет нужным. Я думаю, такой подход будет в случае с этой женщиной самым правильным. Но как передать такое письмо? Отправить с обычным посыльным? Исключено. Его должен передать кто– то из моего окружения, доверенное лицо, и только из рук в руки. Ты – женщина, и, следовательно, поручить тебе такое деликатное дело логичнее всего.

Я сглотнула.

– Согласишься мне помочь, Сандра? – Его рука коснулась моей. – Просто вручить письмо – и все. Ответ она наверняка пришлет в другой день. Конечно, если она станет тебя расспрашивать и ты в красках распишешь мои многочисленные достоинства, – саркастическая ухмылка, – я не буду возражать. Но это необязательно. Можешь просто заявить, что тебе нечего добавить к содержанию письма.

Я сидела, стиснув зубы. Меньше всего на свете мне хотелось выполнять эту просьбу. Собственными руками вручать его письмо другой женщине. Рассказывать ей, какой хороший из него получится муж. Но – это была его просьба. И я не смогла отказать.

– Хорошо, – медленно произнесла я, облизав пересохшие губы. – Если только она согласится меня принять.

Я хваталась за соломинку.

– Согласится, – заверил Данте. Соломинка разломилась на две половинки, и я, со свистом рассекая воздух, полетела вниз. – Спасибо, Сандра. Я очень тебе признателен.

Армон доньи Эльноры Лучии Рокка располагался в живописной зеленой долине, уютно устроившейся между поросшими лесом холмами. Архитектурно он отличался от резиденции Данте, но, пожалуй, свидетельствовал о приблизительно таком же уровне жизни. Эти двое и вправду подходили друг другу, как минимум в том, что касалось их социального статуса. Об остальном я могла пока только гадать.

Соблазн прочитать письмо Данте, пока я ехала в карете, был чрезвычайно велик, и все же я удержалась. По прибытии меня попросили подождать, пока о моем деле сообщат донье Эльноре. Я понадеялась, что, заметив дракона, меня все-таки не допустят к хозяйке, но нет, напротив, меня провели к ней всего несколько минут спустя.

Нет, конечно же, я не рассчитывала увидеть перед собой уродливую горбатую женщину, хромающую на одну ногу, косоглазую, да в придачу еще и не первой свежести. И тем не менее то, что я увидела, превосходило все ожидания. Я была разбита в пух и прах. Эта женщина была настолько хороша собой, что в нее просто нельзя, невозможно было не влюбиться. Правильные черты лица, не лишенного в то же время изюминки, красивый разрез проницательных серых глаз, роскошные волосы, изящная фигура. Возраст точно не определить; молодая, но не юная – как говорится, женщина в самом соку, обладающая определенным жизненным опытом и при этом не утратившая еще ни капли привлекательности (я могла бы даже поспорить, что в восемнадцать лет она, напротив, была менее хороша, чем сейчас). Все это дополнялось идеальными манерами. Чувство собственного достоинства ощущалось в каждом ее шаге, в каждом жесте, но при этом не переходило в отталкивающую людей гордыню. Так выглядит и ведет себя человек, полностью довольный собой и потому не испытывающий ни малейшей потребности в том, чтобы унижать или третировать других.

– Проходите, донья Эстоуни, – приветливо произнесла она, поднимаясь мне навстречу.

Она не могла не знать про моего дракона и тем не менее вела себя более чем гостеприимно. Фактически как с равной. Я была окончательно деморализована. «Что ж, Сандра, о такой хозяйке можно только мечтать». Хорошо, что мне так вовремя предложили стул.

Не скрою, я много о вас слышала, – говорила Эльнора, в то время как служанка разливала по чашкам ароматный чай. Над изысканным сервизом зазмеились тонкие струйки пара. – И мне было весьма любопытно с вами познакомиться. Не стану спрашивать, как вам нравится в Галлиндии. Предполагаю, что все вокруг буквально извели вас этим вопросом, – проницательно усмехнулась она.

Я ответила сдержанной улыбкой. Этот вопрос действительно считал нужным задать каждый встречный и поперечный.

– Обычно люди ожидают легкого и короткого ответа, – пояснила я. – А его не существует. Мне, безусловно, нравится здесь больше, чем в Арканзии. Но меньше, чем в Астароли.

– Родина есть родина, – задумчиво проговорила Эльнора. – Даже если там тяжело. Даже если она лежит в руинах. Однако вы очень хорошо говорите на нашем языке, – заметила она. – Даже почти без акцента.

– Моя профессия предполагает знание языков, – сказала я. – Так что я изучала арканзийский еще в университете. А за последние три месяца, погрузившись в среду, дополнила и отточила эти знания.

– Три месяца – не такой уж и долгий срок. Видимо, у вас незаурядные способности к языкам. Но я совсем вас заболтала. Чем обязана вашему визиту?

– Я здесь по поручению дона Эльванди. – Чем скорее я покончу с этим делом, тем лучше. – Он прислал вам письмо.

И я вручила Эльноре конверт.

Я пристально наблюдала за лицом хозяйки армона, пока она читала письмо. Почти сразу же на нем отразилось искреннее удивление. Сперва тонкие дуги черных бровей поползли вверх, затем их обладательница нахмурилась, продолжая вчитываться в текст. Дошла до конца и, сосредоточенно сжав губы, перечитала несколько предложений.

Неожиданно, – произнесла наконец она и лишь потом подняла на меня глаза. – Полагаю, донья Эстоуни, вам известно содержание этого письма?

– Только суть, – ответила я.

– «Только суть», – с интересом повторила Эльнора. – Как любопытно сформулировано! И как правильно. Казалось бы, что может быть важнее сути? Но иногда суть оказывается куда менее значимой, нежели детали.

Она еще и философствует! Ей только что сделали предложение, которое способно перевернуть всю ее жизнь, но вместо того чтобы радоваться, переживать или раздумывать над ответом, она рассуждает на абстрактные темы!

– Вы собираетесь ответить сейчас или предпочитаете подождать? – вернула ее внимание к письму я.

– Пожалуй, сейчас, – проговорила Эльнора, потянувшись к чистому листу бумаги. – Или все-таки нет… О таких вещах полагается как следует подумать, не правда ли?

Ее взгляд опять обрел сфокусированность, и она посмотрела на меня с новым интересом.