Я мысленно хохотнул, помахал родичам ручкой, развернулся на месте и отправился в спальню. Ибо видел, что силуэт Степановны хлопочет возле двух других, «зависших горизонтально», то есть, лежащих на моей кровати.

В помещение просочился почти бесшумно, но, увидев, что «мои» дамы обнажены, заблокировал дверной замок, и целительница, не поворачиваясь, подозвала меня к себе:

— В общем, так: тощую можешь гонять и похлеще, а этой, с сиськами, такие нагрузки великоваты. Она, конечно, баба волевая, но не железная, так что береги. Далее, тушки им реанимировала, но через четверть часа все равно загонишь в сауну и хорошенечко прогреешь. С энергетическими структурами все лучше не бывает: не знаю, что ты с ними творишь, но тощая вот-вот возьмет Гранда, а эта, с сиськами, уже на четвертой ступени и все еще не останавливается. Личиком займусь завтра. Здесь, у тебя, ибо свидетели в этом деле нам с тобой не нужны. На все про все уйдет два световых дня, но будут нужна гора накопителей с Жизнью. Впрочем, их я у Борисыча вытрясу сама, так что можешь не напрягаться. И последнее: бери их почаще, особенно лысую. Если хочешь, чтобы долго не старели. Хотя нет, не последнее: девки, признавайтесь, кто выбирал мне шмотье?

— Обе, Софья Степановна! — подала голос Бестия.

— Бельишко могли бы упаковать во что-нибудь непрозрачное! Хотя… Баламут уже большой мальчик и догадывается, зачем все эти кружева. А если серьезно, то огромное спасибо: он, конечно, обо мне не забывает, но таскает обувь да верхнюю одежду. А о том, что мне хочется покрасоваться перед его дедом, все никак не додумается. Ну, чего лежим? Хватайте халаты и марш париться…

Мои дамы выполнили последнюю команду быстро, но неправильно. В смысле, вскочив с кровати и натянув халаты, не сговариваясь, метнулись к целительнице, от всей души ее расцеловали и лишь после этого сбежали из спальни.

— Толковые девки. Без гнили… — проводив их взглядом, как-то уж очень мягко сказала она, потом, видимо, сообразила, что выбивается из образа, и продолжила в обычном режиме: — У нас, на Базе, таких только две: я да твоя бешеная мамка! В общем, береги, а то прибью. Ну, что стоишь? Дуй за ними, а то украдут…

Я «дунул». После того, как обнял ворчливую, но невероятно добрую женщину, и… напомнил, что дед ждет, а кружевное белье еще не на хозяйке! Потом с ускорением, полученным от ласкового подзатыльника, выбежал в коридор, влетел в ванную быстренько разделся и влез в вожделенный душ.

Млел под горячими струями добрых четверть часа. Наслаждался бы и дальше, но «мои» умудрились соскучиться и пришли меня забирать в полном составе. И забрали. А после того, как уложили в центр верхней полки и легли рядом, заговорили о Степановне.

Начала, как ни странно, Долгорукая:

— Ра-ат, а какая ступень у Софьи Степановны?

— То ли восьмая, то ли девятая… — ответил я.

— Ого!!! — хором воскликнули женщины, а потом Даша прищурилась и задумчиво пробормотала:

— Хотя похоже: когда она исцеляет в полную силу, от ее рук прет такой мощью, что дух захватывает!

— А у меня захватывает дух смотреть, как она сращивает ткани, кости или корректирует работу внутренних органов… — призналась Шахова. — Это настолько захватывающая картина, что рядом с этой целительницей с большой буквы я себя чувствую тупой ученицей деревенского фельдшера-алкаша! Кстати, Рат, пока Степановна с нами возилась, я думала о мутациях у беременных засечниц: раз с этими изменениями не справилась настолько сильная целительница, значит, энергетика шла в жуткий разнос!

Я криво усмехнулся:

— Дед говорил, что за девять месяцев беременности моей матушки тетя Софа превратилась в скелет, раз двадцать доводила себя до энергетического истощения и из-за хронического перенапряжения взяла две ступени! Еще одну взяла во время ведения первой беременности матушки Кремня. А вторая пошла не в ту степь с пятой недели, но Людмила Тимофеевна наотрез отказалась делать аборт и, в итоге, умерла.

Тут Даша перевернулась на бок, приподнялась на локте и уставилась мне в глаза:

— Мне почему-то кажется, что вам со Степановной надо объединить силы. Хотя нет, не так: теоретически можно было бы объединить ее талант и твои возможности. Но люди слишком завистливы и болтливы, поэтому этот вариант надо пробовать только на своих. Например, на Язве: она у нас не болтлива, еще не рожала, любит тебя больше жизни и…

Я чувствовал, что Долгорукая несет пургу, чтобы побыстрее сменить тему на менее болезненную, а Шахова почему-то решила, что все это сказано на полном серьезе, и отрицательно помотала головой:

— Беременеть не буду: я действительно люблю Баламута больше жизни, но хочу тратить все свое время на него, а не детей или кого-либо еще!!!

— Лар, я пошутила… — заметив, что она завелась, виновато улыбнулась Бестия, дотянулась до плеча подруги и ласково погладила.

— А я — нет! — сварливо пробурчала Лара, почувствовала, что перегибает палку, и добавила значительно мягче: — Прости, сорвалась. Просто внезапно представила, как Рат где-то умирает из-за того, что ему никто не прикрывает спину, до смерти испугалась и поняла, что буду рядом всегда и везде!

— Ла-ар… — начал, было, я, но был перебит:

— Это не побочка, а осознанное решение: я хочу быть с то-…

— Хочешь — будь! — улыбнулся я. — Только не буянь, пожалуйста: к нам вот-вот ворвется моя матушка, решит, что мы поругались, и назначит тебя виноватой. А ты мне все еще дорога…

* * *

…Я проснулся от пристального взгляда, привычно огляделся чувством леса, открыл глаза и вопросительно посмотрел на расстроенную Бестию.

— Может, все-таки возьмешь с собой и меня? — еле слышно выдохнула она, чтобы не разбудить дрыхнущую Лару.

— Даш, солнце, ты сама говорила, что твое новое лицо нужно нам, как воздух… — так же тихо напомнил я. — Кроме того, я хочу, чтобы ты помогла моим: Совет будет тянуть с решением до последнего, их, как водится, сделают крайними, а ты знаешь всю ситуацию в разы лучше меня и умеешь строить болтунов.

— Умею. И помогу, чем смогу… — грустно пообещала она. — Только кто меня послушает?

— А тебе и не надо общаться с Советом напрямую! — хищно оскалился я, представив у двери в мою комнату Хому или Стаса. — Пусть задают вопросы через моих. Ибо твой мужчина в рейде, а ты девушка скромная и на Базе еще не освоилась. Впрочем, тебе объясняться не придется: я потребую, чтобы до тебя не домогались, и настропалю матушку со Степановной.

Женщина кивнула, юркнула мне под мышку и зашептала на