Уолчестер побледнел:

– Что тебе известно о Серебряном Лебеде, чертова девка? Выкладывай или я вытрясу это из тебя, – он попытался схватить Анабеллу, но она увернулась и стремительно побежала вниз по лестнице. – Вернись! – крикнул он вслед. – Вернись, не то пожалеешь. Я до тебя доберусь.

– Оставь ее, – сказал Колин и болезненно поморщился, услышав, как внизу хлопнула парадная дверь.

Он рвался поскорее поговорить с Анабеллой и все ей объяснить. Но, к сожалению, придется сначала выяснить отношения с графом. Анабелла, упомянув о Серебряном Лебеде, вольно или невольно навлекла на себя серьезную угрозу. В первую очередь он должен позаботиться о ее безопасности.

– Что ей известно о Серебряном Лебеде? – встревоженно спросил Уолчестер.

Колина передернуло от неприязни к графу.

– Что ты за человек? Только что смертельно обидел собственную дочь, а думаешь лишь о своей дурацкой кличке. Неужели в тебе не найдется хотя бы капли сочувствия?

Впервые после прихода Уолчестера Колин увидел на его лице тень сомнения, но она тут же исчезла.

Уолчестер наклонился вперед и оперся на трость.

– Если бы твоя жизнь, как моя, проходила среди предательств, если бы все, что ты создал в этой жизни, могло быть уничтожено глупой девчонкой, ты бы не задавал таких вопросов. Пора бы знать, Хэмпден, что сочувствие опасно.

К сожалению, Колин это знал, потому и оставил королевскую службу. Он хотел жить и чувствовать, не стараясь разгадать тайное значение каждой улыбки. Но сейчас ему пришлось вспомнить о прежнем ремесле.

– Я понимаю, почему ты назвал свое прошлое наполненным предательствами. Сейчас одно из них настигло тебя, не так ли?

– Что ты этим хочешь сказать?

– Последние две недели я провел в Норвуде.

Уолчестер вздрогнул, но, быстро справившись с собой, он спросил:

– Зачем ты туда поехал?

– Выяснить, что скрывает от меня Анабелла и почему ты так сильно обеспокоен.

– И что же ты выяснил?

– О тебе или об Анабелле?

– Сначала об Анабелле.

– То, что она здесь сказала, – чистая правда. Но она не сообщила, что ее мать убила мужа, когда увидела, как он за незначительный проступок порет девушку розгами. У бедняжки помрачился рассудок, и она вонзила нож ему в сердце.

Уолчестер сжал трость так, что у него побелели пальцы.

Колин безжалостно продолжил:

– Не упомянула она и о том, что этот изверг издевался не только над ее матерью, но и над ней самой. Именно потому Анабелла, увидев, как повесили ее мать, приехала в Лондон без единого шиллинга с тем, чтобы отомстить тебе.

На шее Уолчестера от страшного напряжения вздулись вены, и он, сам этого не замечая, начал горестно раскачивать головой. Перед Колином был старик, внезапно почувствовавший тяжесть утраты близкого человека. Но Колин не нашел в себе сил посочувствовать ему.

– Фебу повесили? – безжизненным голосом спросил граф.

– Да. Она умирала долго и мучительно.

Сняв шляпу, Уолчестер с силой провел ладонью по лысине, будто пытался изгнать из головы мучительные мысли.

– Феба, бедная Феба… Наверное, я не любил ее так сильно, как она меня… Она была такой милой… такой застенчивой… Если б не обстоятельства, я никогда бы не бросил ее.

– Какие обстоятельства? Арест троих роялистов и конфискация королевского архива?

Уолчестер вдруг показался Колину очень старым и измученным. Он тяжело оперся на трость.

– Выкладывай начистоту, что еще ты узнал в Норвуде.

Колин задумался, стоит ли давать Уолчестеру возможность объясниться. Подозревая графа в предательстве, он не имел доказательств его вины и после некоторого колебания решил выслушать рассказ Уолчестера. Пусть изложит свою версию, а уж он, Колин, разберется, где тут правда, а где ложь.

– Старушка, служившая в те времена в доме Харлоу, рассказала, что ты, будучи раненым, провел у них три недели. Но никто не знал о твоих отношениях с дочерью Харлоу, – холодно промолвил Колин.

– Мы с Фебой были очень осмотрительны, – прошептал Уолчестер.

– Похоже на то, – согласился Колин. – Но, когда ты сбежал, родители обнаружили, что она беременна.

– Да, да, и выдали бедную замуж за сквайра. Я уже знаю. Что еще сказала тебе служанка?

– Что ты исчез после того, как в Норвуде арестовали троих роялистов. Между прочим, в городке поговаривали, что их предали…

– Это правда, – Уолчестер отошел от Колина и привалился к перилам лестничной площадки.

Колин смотрел на него, не в силах поверить, что он так легко может сознаться в предательстве.

– Ты послал Фебу отнести кому-то записку…

Уолчестер резко обернулся и изумленно посмотрел на Колина:

– Как ты об этом узнал?

– Анабелла рассказала. Эту записку ей дала Феба. Анабелла, разумеется, не поняла ее смысла, а я… я сразу обо всем догадался, случайно обнаружив твое послание у нее дома. Мне было непонятно только одно: почему ты дал шифровку Фебе?

Уолчестер резко вскинул голову.

– Где стихотворение? Где… моя… дочь его прячет?

– Зачем оно тебе?

– Разве ты не понимаешь? Оно все доказывает.

– Я так и предполагал.

Уолчестер почувствовал обвинительную интонацию в голосе маркиза:

– Нет, ты не понял. Оно доказывает, что я предупредил этих людей о предательстве.

– Ты хочешь сказать, что ты не предатель?

Уолчестер испугался:

– Господь с тобой, конечно, нет! Предатель был среди них. Очевидно, Феба не доставила записку по назначению.

Колин с сомнением поглядел на Уолчестера. Граф, похоже, не лгал. Но что-то здесь не сходилось.

– Анабелла утверждает, что ее мать записку отнесла. Твой друг прочитал ее, но тут появились солдаты, и она убежала.

– Девчонка врет! – воскликнул Уолчестер, но, заметив возмущенный взгляд Колина, поправился: – Или ошибается. Да, или она ошибается, или ее мать что-то перепутала. Может быть, Феба отдала записку не тому человеку. В любом случае, если бы она выполнила мое поручение, этих людей не арестовали бы.

– Если ты пытался их спасти, то почему скрыл от меня правду?

Уолчестер вздохнул:

– Их арестовали и четвертовали. Были захвачены королевские бумаги, а это, как ты знаешь, изменило ход войны и королю отрубили голову. И если бы стало известно, даже по истечении времени, что я послал вместо себя женщину, меня сочли бы трусом или, хуже того, обвинили бы в измене. Как бы там ни было, на этом бы моя политическая карьера закончилась бы.