— Ты — нелогичен: тогда бы тебя не было.

— Это ты нелогичен. Я — не твой сын, и это все объясняет.

— Куда ты денешься от своих хромосом? Единственные преследователи, от которых даже ты не сможешь уйти.

— Ты глуп. Я всегда могу уйти в никуда.

— Тебе же уже говорили, что это трусость.

— Не всегда.

— Послушай, дракончик…

— Я — не дракончик.

— Будто это зависит от тебя!

— Конечно, зависит.

— Допустим. А люди могут выбирать?

— Конечно, могут.

— Но не выбирают. За них это всегда делает кто-то другой. Не хочешь выбрать правильно?

— Нет, не хочу.

— Ты всегда отвечаешь мне «нет», потому что это я. Неразумно. Ведешь себя как упрямый мальчишка.

— Я и есть упрямый мальчишка.

— А если я скажу, что тебе не следует убивать женщин, ты тут же прикончишь эту несчастную?

— Нет!

Дракон расхохотался.

— Ты неразумен.

— Конечно, я — человек. Люди вообще неразумны.

— Первый раз ты с чем-то согласился.

— Нет, не согласился. Для тебя это недостаток, а для меня — достоинство. Вообще разумнее всех вирусы. Цель — размножение, и вперед — без страха и сомнения.

— Согласен, именно поэтому ими не нужно управлять. А люди, как ты сам сказал, неразумны. И они нуждаются в управлении.

— Да, конечно, просто рыдают и зовут: «Приди и потопчи нас ногами».

— Именно так все и происходит. Поэтому я непобедим.

— За тебя еще не брался я, — ответил я, доставая меч.

— Фи! — сказал дракон. — Не смог победить в споре, думаешь потрясти меня своим фехтовальным искусством. Которое по сравнению с моим…

— Много болтаешь, — отрезал я.

— Конечно, я не хочу тебя убивать.

— Или не можешь…

— Могу. Я вообще могу все, что хочу. Не хочешь так же? Все — в дар.

— Нет. Твои дары ничего не стоят. Не много храбрости нужно было Ахиллу, чтобы выходить сражаться против тех, у кого из ран течет кровь[25].

— Ну и что? Зато, в отличие от тебя, у него никогда не дрожали колени и не стучали зубы от страха. Или тебе это нравится?

— Мне нравится жить. А он и ты никогда не жили.

— Неудачный экземпляр, — вынесла свой вердикт женщина. Я уже почти забыл о ее существовании. — Надо его прикончить.

— Согласен, — произнес дракон и обнажил меч.

Он, действительно, получил все в дар. От нас. Поэтому своих мозгов у него нет. Все, что он может мне показать, я уже видел. Я разрубил его через живот до самого позвоночника. Не помогло, он мгновенно заживил эту рану. Как же срубить ему голову, когда до нее не дотянуться? А иначе он не умрет, это ясно. Он теснил меня к стене. К стене. Он меня уже почти прижал.

— Хорошо сражаешься, — похвалил меня дракон. — Не хочешь еще раз обдумать мое предложение?

— Нет! — ответил я и взлетел вверх по стене так, как меня научил сенсей.

Такого он не ожидал. Взмах меча. На этот раз я упал не на пол, а на обезглавленное тело дракона. Бр-р!

— Теперь ты — дракон, — сказала женщина, когда я поднялся на ноги.

Я покачал головой:

— Следующего дракона тебе придется ждать долго.

— А если она захочет носить на шее тот камень — «король селенитов»?

— Она не захочет.

— Ну а все-таки?

— Этого не может быть. Она — человек. Она не может захотеть иметь чешую и хвост. Это тебе, драконше, может понравиться цена крови.

— Догадался, сыночек.

— Разум я получил не от вас, — резко ответил я и ушел.

* * *

Я проснулся оттого, что вредный рыжий котяра впился когтем мне в бок и спал в таком положении, иногда подергивая лапой, чтобы высвободиться. Просыпаться ради этого ему было лень.

— Кинжал дракона, — проворчал я, осторожно убирая его лапу.

— Мурр, — согласился Геракл.

Этот сон — предупреждение. Никогда не верь словам дракона. Даже если он говорит, что дважды два равно четыре, он имеет в виду совсем не то, что я.

И еще. Он во мне. И мое и только мое дело никогда не выпустить его на свободу. Потому что его свобода — это чье-то рабство. Он иначе не может. А я просто предназначен для того, чтобы быть вместилищем дракона. Дар — куда более опасное оружие, чем я думал до сих пор.

К моим настоящим… Нет, не так, к моим биологическим родителям этот сон никакого отношения не имеет. Во всякую мистику я не верю. Да и слишком уж хорошо этот сюжет ложится на рассказанную Алексом сказку.

Нормальный спокойный день. Я даже перестал вздрагивать от взгляда на Линаро. Что вздрагивать перестал — это хорошо. Но забывать нельзя. Рядом бродит одна из миллионов жертв моего врага. Одна из наиболее благополучных и легко отделавшихся. Парень, которому дали зеленую улицу. Счастливчик, в идиота не превратили и в эту их армию не забрали (неизвестно, что хуже?).

А как они выбирают, кому давать зеленую улицу? Ну, Линаро храбростью не отличается. А тот парень, про которого рассказывал Лео, наверное, отличался. Несколько хорошо организованных кампаний психологического террора. И — не сломался. Если я хорошо повспоминаю свое раннее детство, наверно, смогу представить, как это было. Сам-то я вовремя сбежал, меня еще не начали воспринимать как угрозу. Хотя… Кто всегда затевает любую драку? Энрик. Кто ободрал все вывешенные для всеобщего обозрения приказы директрисы? Он же. Это, кстати, правда. Я по ним читать научился. Запомнил дословно, когда их читали вслух, потом оборвал, спрятался так, чтобы долго не нашли, установил соответствие между буквами и звуками и выучил его. Было мне года три. А потом я еще упер у сыночка одной из воспиталок (он приходил пораспускать хвост) считыватель с диском. А на диске были сказки и «Винни Пух». И прежде чем меня с ним поймали, я успел прочитать больше половины. И что со мной делали? Хм, нет, травлю меня там не организовывали. Были средства попроще и понадежнее. Все равно они не успели. Я сбежал. А вот сбежать из огромной, окруженной нетерраформированными землями зоны нереально. Черт, как же убить дракона? И — чтобы не воскрес?..