на охраняемую территорию? — ехидно парировала Кера. — Шляются где ни попадя, шпионить пытаются, а потом еще удивляются, почему собачка решила с ней поиграть!

Цербер, до сих пор безраздельно отдавший внимание нашей компании на секунду отвлекся, молниеносным движением обвил Агнию за пояс хвостом и смачно облизал ей лицо.

— Агния? — нахмурился Гаврила. — Чего тебе там понадобилось?!

— Просто искала Диего, — буркнула девчонка. — Кто же знал, что этот монстр не в трюме, а у него в каюте!

В общем, инцидент был на этом исчерпан, мир восстановлен. Решили, так сказать, замять. Что именно хотела найти любопытная Агния у меня в каюте, выяснять я не стал. Не потому, что так уж неинтересно — просто я и так догадываюсь, что эта троица не просто охотники.

Оставшиеся дни плавания прошли без происшествий. Даже пираты не нападали — им здесь просто делать нечего. Этим маршрутом с некоторых пор торговцы не ходят.

Глава 21

Кера порой с тревогой поглядывала на берега, мимо которых они проплывали. С каждым днем она все отчетливее видела буро-пепельную дымку, затянувшую джунгли. Насыщенную, пахнущую кровью и отдающую сладковатым душком горелого мяса. Приятный запах, что уж там говорить — в другое время она наслаждалась бы этими ароматами, купалась бы в них… вот только они были предназначены совсем другому божеству. И Кера прекрасно помнила это божество. Надо же, где он, оказывается, окопался. А ведь казалось, римляне под руководством своих богов надежно выкорчевали эту мерзость тысячи лет назад. Сожгли и солью засыпали, чтобы ни один золотой росток не смог прорасти. Нет, Кера всегда с пониманием относилась к слабостям чужих богов. Это нормально любить кровь смертных, наслаждаться их болью, смаковать их ужас и отчаяние. Но даже она понимала — все это игры для таких, как она. Тех, кто поднимает крошки со стола других богов. Тех, кто не имеет настоящей власти над своей паствой. Верховный таким быть не может, иначе однажды он вдруг с удивлением осознает, что от его паствы ничего не осталось — он сожрал их всех, а тех, кому удалось избежать «любви» своего божества, добили последователи других богов. Тех, которые более бережно относятся к своим почитателям.

Этот был не таков. Он упорно, раз за разом творил одну и ту же глупость в надежде на иной результат. Поистине, правы были древние. Ты — то, что ты ешь. Если ты питаешься безумием, болью и ужасом, ты и сам со временем становишься безумцем. Судя по тому, что она видит, ничего за последние тысячелетия не изменилось. Своих ошибок этот идиот так и не признал. И ведь силен! Как он теперь силен! Пожалуй, мог бы и чистому в одиночку противостоять, если бы захотел. Интересно, где он нашел здесь столько последователей, которые дали ему всю эту мощь? Богиня отлично чует сметных, но по берегам этой проклятой собственным властителем земли даже следов их нет. Только неразумные животные.

Забавно было наблюдать, как ее спутники-смертные ежатся и отводят взгляд от берегов. Они тоже чуяли, не так ясно, как она, но вполне отчетливо — к этим берегам лучше не приближаться. Все, даже пришельцы из Тартарии. Не по себе им становилось, когда бросали взгляды на буйную вроде бы растительность. Казалось бы — настоящее царство жизни и природы, но никому даже в голову не приходило восхититься. Никому, кроме Диего. Этот ухитрялся игнорировать все знаки, он будто бы вовсе не чуял никаких эманаций. Смотрел на проклятую землю и видел только то, что есть в тварном мире. А ведь она знает — он не глух, он может ощущать даже очень тонкие материи… но почему-то угрозу игнорирует напрочь. Боль, смерть, жажда крови и убийства, которыми просто несло со стороны берега, будто проходили сквозь него, не затрагивая никаких струн в душе. Именно поэтому Кера ничего ему не говорила. Пусть остается в неведении. Пусть. Она догадывалась, почему так — Диего просто не признает над собой власти богов. Никогда не признавал. Таким, как он, боги обычно мстят. Мстят яростно, забыв о правилах. Как, например, Афина. Мудрая, Защитница, покровительница права и закона. Так звали ее смертные, и они были правы. Но даже она напрочь забыла обо всей своей мудрости и сдержанности, стоило Арахне[9] выказать презрение. Такого боги не прощают. Однако не стоит ему об этом знать. Неуверенность ведет к сомнениям, а тот, кто сомневается — никогда не победит. Она, Кера, не станет этому причиной. Зато с удовольствием полюбуется, как он снова станет вершить невозможное.

* * *

Сначала это задумывалось как очередная ночевка. Уже несколько дней на берегу по левому борту бесконечные пески начали сменяться все более частыми островками зелени, меня так и тянуло предложить Доменико остановиться и высадиться, но я упорно давил в себе неуместную торопливость. Я твердо помнил, что в моем мире алмазы добывают среди жарких и влажных джунглей. А джунгли начинаются в Сьерра-Леоне. И я даже помнил, очень примерно, где эта Сьерра-Леоне на карте. Так что я терпел, тем более шторм нес нас гораздо быстрее, чем можно было рассчитывать. Благо, ветер попутный. Капитан Пио велел убрать почти все паруса, оставив только… да ладно, понятия не имею, какие паруса он оставил, важно то, что несмотря на заглушенные машины и малое количество парусов, нас отнесло довольно сильно к югу, и, если бы по курсу не оказалось резкого изгиба береговой линии, за которым кораблям удалось так удобно спрятаться от шторма, мы бы оказались еще южнее.

Утром застал капитана удобно расположившимся за выносным столиком на палубе. Квирит Пио наслаждался солнцем и чистотой — так отдраить палубу, как это сделал шторм, ни одному матросу не удастся. Ветер пока еще не совсем улегся, и удушающая жара, не укутала собой корабль, так что погодой действительно можно наслаждаться. Но капитан не бездельничал — он тщательно изучал карту.

— Что скажете, квирит Пио? — спросил я. — Далеко нас занесло? Или пока непонятно?

— Отчего же, вполне понятно, — пожал плечами старик — Мы вот здесь. Видите, залив? Настоящее название давно забылось, но это значит, что миль через пятьсот или даже меньше береговая линия повернет на восток. И тогда нам будет важно не пропустить ту стоянку, которая является нашей целью. Она заброшена уже очень давно, боюсь, как бы мы ее не проскочили.

— Простите, капитан, а вы не могли бы показать этот залив, в котором мы сейчас, на большой карте? — с замирающим сердцем попросил я.

Квирит