Самая важная и полезная для здоровья жидкость, если вы не грудной ребенок, – это, конечно, обыкновенная вода. Не подслащенная, не обогащенная витаминами. Мы созданы, чтобы пить воду.

Сколько? Я уверен, вы слышали о том, что каждый день нужно выпивать 10 стаканов, или 1,5–2 литра воды. Но, оказывается, целесообразность этого научно не доказана. Вот что рекомендует клиника Мэйо: «Если вы выпиваете достаточно жидкости, чтобы практически не испытывать жажды, и при этом ежесуточно выделяется 1–2 литра и больше слабоокрашенной или светло-желтой мочи, потребление жидкости можно считать нормальным». Что хорошо. Я не хочу добавлять в свой все расширяющийся список еще один пункт и считать, сколько воды выпил.

К сожалению, другой вопрос – какая вода полезнее всего? – оказывается неожиданно сложным, и, чтобы ответить на него, мне приходится предпринять дополнительные усилия.

Прежде всего я выяснил, что определенно не та, что течет из крана. В 2009 году мой друг Чарльз Дахигг, корреспондент The New York Times, провел масштабное расследование, посвященное качеству питьевой воды. Это были тревожные публикации. «Ежегодно 19 миллионов американцев заболевают из-за паразитов, вирусов и бактерий в питьевой воде». Девятнадцать миллионов. И это только инфекции. А ведь есть еще канцерогены. «Заболеваемость отдельными видами рака – например, рака груди и рака предстательной железы – возросла за последние 30 лет, и исследования показывают возможную связь заболеваемости с загрязняющими веществами, в том числе с содержащимися в питьевой воде». Даже если вода соответствует стандартам EPA, она все равно может быть небезопасной. Пусть содержание мышьяка и не превышает предельно допустимые концентрации, но зато вода может излучать дозу радиации, эквивалентную 1664 рентгенам.

Господи. Не задумываясь, я пил воду из-под крана всю свою жизнь. Считал, что правительство не допустит, чтобы из крана текла отрава. Но я слишком доверяю правительству. Я полная противоположность консерваторам из «Движения чаепития». Я не против опеки со стороны государства. Но опекун болтает по телефону и не обращает внимания на то, что ребенок играет со спичками.

Другой вариант – бутилированная вода. Оборот мирового рынка бутилированной воды составляет 60 миллиардов долларов, как пишет в книге Bottlemania[188]Элизабет Ройт. Неплохая альтернатива водопроводной воде, но не обязательно более безопасная.

Нормативы для бутилированной воды столь же несовершенны, как и для водопроводной. В 2006 году Fiji запустила рекламную кампанию со слоганом: «Fiji – вода не из Кливленда». Не обижайте Кливленд. Анализ не выявил мышьяка в воде из кливлендского водопровода. А в Fiji содержится 6,3 мкг мышьяка на литр – в допустимых пределах, но тем не менее.

Еще одна проблема, связанная с потреблением бутилированной воды (по крайней мере, на прогрессивном Верхнем Ист-Сайде), – косые взгляды соседей. Использование непереработанной воды – экологическое преступление. Как говорит один мой приятель (и в его словах только доля шутки), «если ты откроешь Aquafina и прислушаешься, то услышишь, как плачет Земля».

Поэтому, чтобы избежать лишнего стресса, я отказываюсь от бутилированной воды. Я спросил у Дахигга, где в Нью-Йорке я могу выпить стакан самой полезной воды.

– Сходи в Pure, – советует он. – Это единственный ресторан, который хвастается своей системой очистки воды.

Я пытаюсь привлечь Джули к совместному походу в веганский ресторан в центре города. Она настроена более чем скептически: идти пешком сорок пять минут, чтобы выпить стакан воды?

– Да что это за вода такая?

– Слышал, что она как роса с райской лужайки.

Когда мы приходим туда, владелица Сарма Мелнгайлис, ослепительная блондинка, бывший трейдер с Уолл-стрит, рассказывает нам о системе очистки воды Tensui.

– Эта вода у нас везде. Ею моют овощи. Даже в туалете эта вода.

Джули предлагает слоган: «Чистая еда, чистая вода – пейте хоть из унитаза!»

Сарма смеется, но продолжает: она настолько любит эту воду, что даже своего питбуля ею поит.

Официант наполняет наши бокалы. Я полощу водой рот и смакую ее, как вино.

Джули тоже делает глоток. Ее брови поднимаются.

– А ведь по-настоящему хорошая вода.

– По-настоящему хорошая, – соглашаюсь я.

Я привык считать, что один стакан питьевой воды не отличается от другого, как аспирин разных брендов или фильмы Майкла Бэя. Я ошибался. Эта вода оказалась роскошной, как бархат или поездка на Bentley. Она была чертовски вкусной.

Производители заявляют, что Tensui абсорбирует примеси (хлор, удобрения, пестициды) и в то же время «обогащает» воду минеральными веществами (кальций, магний, цинк, натрий, отрицательные ионы и т. д.). Но должен заметить, вопрос о пользе обогащенной минеральными веществами воды остается малоизученным.

Я бы хотел установить Tensui у себя дома. Единственная проблема: она стоит 15 000 долларов.

Я спрашиваю у Дахигга, что делать. Он говорит, что лучший фильтр, ради которого мне не придется брать кредит, – PUR. Это пластиковые кувшины со сменными угольными фильтрами, эффективно очищающими воду. В Нью-Йорке вполне пристойная вода, добавляет Дахигг.

– Если бы ты жил в Нью-Джерси, тебе понадобилась бы более сложная система, например обратный осмос, – говорит он.

Я покупаю фильтр PUR. Чтобы убедиться в том, что он действительно работает, я сдаю на анализ водопроводную и фильтрованную воду. Крысиных экскрементов и когтей после очистки стало определенно меньше. Но, разумеется, не все так просто. Если через два месяца я забуду поменять фильтр, химические вещества начнут проникать в воду и отравлять мою семью.

Последний вопрос: какова оптимальная температура питьевой воды? Я много читал и слышал, что лучше пить чуть теплую воду. В пользу этого приводилось несколько аргументов. Теплая вода успокаивает желудок. Она может даже предотвращать рак.

И я был этому рад. Ледяная вода долго была отвратительна мне сверх всякой меры. Мне всегда казалось, что от нее болит голова и вообще неспокойно.

Я так любил теплую воду, что в колледже написал эссе о человеке, который навязал всему миру напитки со льдом, – о бостонце Фредерике Тюдоре, которого в XIX веке называли не иначе как «ледяным королем». Тюдор был гением. Он купил одиннадцать прудов в Новой Англии и зимой вырубал из них глыбы, которые переправлял на юг. Более того, Тюдор создал спрос на лед в местах, где льда не знали. Умелый рекламщик, он ввел моду на ледяные напитки на Кубе, в Мартинике и южных штатах США.

Деятельность Тюдора упоминается даже в «Уолдене»[189]. Когда Генри Дэвид Торо наивно стремился к единению с природой в мире, где не нужно платить налоги, на Уолденский пруд совершили налет рубщики льда. Тюдор и культ льда, который мы от него унаследовали, вызывают у меня неприятие.