Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Клара уже никак не могла противостоять Чену – сейчас всем заправлял он, ей же досталась роль ассистентки. После того как они забрали карту у служащего музея, он практически не выпускал ее из рук. У Клары сильно заныла нога в месте ушиба, но говорить Чену об этом она не стала. Когда они нашли вход в пещеру и стали пробираться внутрь по узкому лазу, Клара почувствовала сильный озноб, но молча переносила холод и боль в ноге. Конечно, предвкушение того, что сейчас вот-вот и они найдут нечто такое, что полностью изменит их жизнь, добавляло адреналин в кровь, но от холода и сырости не спасало. Она проклинала себя за то, что не надела теплый свитер, хотя ведь знала, как холодно бывает в пещерах. Удивительно, но собираясь в дорогу, они с Ченом совершенно не подумали о том, чтобы взять с собой какой-нибудь провизии. Даже шоколадку не удосужились прихватить. «Дилетанты, – подумала Клара, – мы просто похожи на школьников, а не на ученых. Ладно, Чен, он, как не крути, фанатик, а я-то о чем думала?» Клара ругала себя последними словами, пробираясь по лазу, ощущая кожей живота холод горной породы. Вдруг Чен, оторвавшийся от нее на пару метров, затих.
– Клара, ты слышишь? – спросил он у нее шепотом.
– Что я должно услышать? Мы же здесь одни.
– Я в этом уже не уверен.
Он замолчал и сел посередине прохода. Клара тоже прислушалась. Впереди действительно послышалось какое-то едва заметное шуршание. Клара шепотом спросила:
– Может быть, землеройка?
Чен отрицательно покачал головой и поднес палец ко рту, призывая замолчать. Клара вновь прислушалась и теперь уже вполне отчетливо услышала более четкие шорохи, раздававшиеся откуда-то из самой глубины пещеры. Ей стала страшно. Да что там страшно – жутко. Путь назад не близкий – они ведь пробираются по лазу уже больше часа, если нечто шуршащее из глубины вдруг нападет на них, им несдобровать. Клара подползла к Чену и прижалась всем телом – ее бил озноб и к тому же трясло от страха. Чен крепко сжал ее руку и шепнул:
– Не бойся, я тебя в обиду не дам.
Сказал так уверено, что Клара поверила ему и ей сразу стала теплее. Непонятное шуршание тем временем слышалось все четче и уже стало понятно, что навстречу им движется нечто. Или некто.
Захлопнув дверь полицейского участка, Гюнтер облегченно вздохнул. Ему с трудом удалось убедить сначала своих коллег, а затем уже и полицейских в том, что с Кларой все в порядке. Хотя сам он до конца не верил, что с ней может быть все в порядке, пока рядом с ней находится этот странный человек. Гюнтеру очень не нравился Чен, но Клара так привязалась к нему, что разлучить «сладкую парочку» не удалось ни ему, ни даже такому специалисту по решению любых проблем, как Миша Порецкий. Кстати, именно фотографии Клары, сделанные Мишей, помогли Гюнтеру убедить коллег, что с ней все в порядке. С трудом ему удалось успокоить своих сыновей и бывшую жену, которая тоже раньше частенько обвиняла Клару и называла ее ходячей проблемой. Но что поделаешь, такой уж она родилась, Клара Кейдер.
Теперь Гюнтеру предстояло заняться своей личной жизнью. По возвращении из Китая в их отношениях с Мариной наступила черная полоса. Он прекрасно понимал, что виной всему стала именно эта поездка. Мало того, что он оставил беременную Марину, хотя обещал быть все лето с ней, заставил ее волноваться, когда пропал на несколько дней в горах, так еще сразу по возвращении в Петербург тут же вынужден был уехать в Германию. Марина, конечно, не кисейная барышня, но и ее терпению пришел конец. Гюнтер усмехнулся, вспомнив, что два года назад ситуация была диаметрально противоположная – когда Марина пропала в алтайских горах. Однако от этого было не легче. Скорее, наоборот. Что это за семейная пара, когда пропадает то один, то другой?
Он уже в который раз собирался позвонить Марине, сказать, что с полицией объяснился и теперь собирается лететь в Россию, но все откладывал и откладывал этот звонок. Как будто боялся услышать что-то очень страшное. Так и случилось. Когда добравшись до своей маленькой квартиры и рухнув на диван, Гюнтер протянул руку за телефоном, чтобы позвонить Марине, она сама опередила его.
– Привет, дорогая, я только подумал о тебе и ты звонишь. Как ты себя чувствуешь?
– Никак… Я потеряла ребенка.
В трубке послышались короткие гудки. Гюнтер не сразу осознал смысл услышанного, но по охрипшему, какому-то незнакомому голосу Марины он понял, что случилось страшное. Руки предательски задрожали, пальцы с трудом попадали по кнопкам на телефоне. Марина долго не отвечала, видимо собираясь с силами для серьезного разговора. Когда, наконец, она взяла трубку, Гюнтер только что и смог, так это спросить:
– Что случилось?
– У меня случился выкидыш. Мне плохо, я никого не хочу видеть и слышать. Особенно тебя. Дай мне время.
– Я сегодня же вылетаю, первым рейсом.
– Не надо.
Гюнтер положил трубку и тут же набрал номер Порецкого. Он