Никакой водки не надо, вот что я вам скажу. А вы еще спрашиваете, зачем покидать безопасный разведбот…

Наше терпеливое ожидание закончилось к исходу второй недели. Сначала стало окончательно ясно, что только два из семи кораблей чужих направляются к Марсу. Остальные пять, судя по их траекториям, идут прямиком к Земле. Ради такого открытия мы даже пошли на серьезный риск – нарушили режим радиомолчания и передали соответствующую информацию на крейсер. Получили в ответ благодарность за проявленную бдительность, втык за нарушение приказа сидеть тихо, как мышь под метлой, и подтверждение приказа наблюдать и бдеть дальше.

Теперь бдение пошло веселее – приближение к Марсу двух монстров, каждый из которых, опустись он в Стикни, выглядел бы со стороны, как яблоко в тарелке, добавляло в кровь адреналинчику. Ох, добавляло! А когда невесть откуда, словно чертик из коробки, выскочил третий монстр, совершенно не похожий на первые два ни формой, ни размерами, стало и вовсе не до скуки…

…Как Эрика и подозревала с самого начала, канонир Георг Хаммершмидт оказался ничем не лучше других. Хвастовства через край, а как дошло до дела, оказалось, что господин обер-лейтенант за тот час с лишним, что Эрика провожала Белинду, банально перебрал шнапса и максимум на что теперь способен – добраться до собственной каюты и завалиться спать. Поэтому, оценив обстановку, Эрика выбрала в провожатые седоватого гауптмана, с которым у нее перед этим едва не вышел спор. Правду сказать, гауптман (его звали Йозеф Коллер и был он, как выяснилось, начальником техслужбы вооружения и защиты «Хорст Весселя») вызвался сам.

– Все равно лучше меня никто крейсер не знает, – сказал он. – Я здесь с самого первого дня, обер-фельдфебелем начинал.

– Надо же, – улыбнулась Эрика, – я тоже начинала службу обер-фельдфебелем.

И согласилась.

«Может, оно и лучше, – подумала она, – меньше проблем. В конце концов, хороший товарищ всегда предпочтительней плохого любовника. Особенно в условиях боевого похода. К тому же до прыжка и впрямь мало времени осталось, некогда ерундой заниматься».

Они успели не только провести ознакомительную экскурсию, но и поужинать. Эрика была благодарна Коллеру – тот и впрямь хорошо знал свой корабль и с восхитительной ненавязчивостью сумел донести это знание до своей провожатой. Во всяком случае, когда через три с лишним часа вернулись в кают-компанию, Эрике уже казалось, что она прожила на крейсере минимум неделю. Как раз то, что нужно – чем ближе тебе сам корабль и те, кто на нем ходит, тем легче на нем служить и воевать. А в том, что воевать придется и очень скоро, здесь не сомневался никто – такое впечатление создалось у Эрики после этой ознакомительной прогулки. Да она и сама в этом не сомневалась.

Общий приказ занять места по штатному расписанию и приготовиться к гиперпрыжку прозвучал ровно через пять минут после того, как Эрика допила кофе. Что в данном случае означало для нее лично – проследовать на стартовую палубу, натянуть «флюканзуг», забраться в кабину RH-7 и ждать дальнейших распоряжений.

«И это правильно, – думала Эрика, совершая все эти действия. – Гиперпрыжок короткий. Если расчеты Белинды верны – а с чего бы им быть неверными у гениального математика? – то продлится он не более тридцати секунд по внутрикорабельному относительному времени. Тридцать секунд, и мы у Марса. То есть будем надеяться, что так и случится. Потому что, если не случится…».

О том, что будет, если «Вессель» не выйдет из гиперпрыжка внутри гелиосферы, как все те, кто пытался совершить подобное раньше, думать не хотелось. Однако Эрика все равно думала. А разве могло быть иначе? Это все равно, что ждать боя и не думать о нем. Как бы ни хотел – не получится. Даже если усилием воли вызвать в голове какие-нибудь приятные воспоминания, мечты или мысли о близком человеке, они вряд ли тебя захватят. Проплывут, словно тени облаков по лугу, оставив траву сознания непримятой – каждый корень-мысль, стебель-чувство, цветок-образ уже там, в будущем, которое с минуты на минуту настанет, и где, возможно, им придется умереть вместе с их носителем. То есть с тобой.

– Внимание, одна минута до перехода.

Пять-семь раз подряд глубоко вдохнуть и выдохнуть. Словно перед прыжком в воду. До легкого головокружения – так, чтобы каждая клеточка тела насытилась кислородом. Рекомендации медиков, и они помогают. А те, кто данным рекомендациям не следует, бывает, и блюют. Сама Эрика трижды уходила в гиперпрыжок. Два были тренировочные, еще в самом начале службы, «всего» на четверть светового года от системы Тау Кита в галактическую пустоту и обратно. Третий – к Солнечной системе, можно сказать, боевой. И вот теперь четвертый. Но все равно, как первый. Потому что раньше такого никто не совершал.

«А ведь мы в историю войдем, если все получится, – успела подумать она. – Так и напишут. Первым в истории кораблем, совершившим гиперпереход внутри гелиосферы, был легкий крейсер космофлота Новой Германии «Хорст Вессель» под командованием фрегаттенкапитана Курта Брауна…»

– Обратный отсчет! Десять, девять, восемь, семь… Шприген[9]!

Эрика инстинктивно задержала дыхание.

Контуры окружающих предметов дрогнули, «поплыли», норовя перемешаться друг с другом и превратиться в сюрреалистическую кашу, но через секунду одумались и встали на свои места.

Выдох-вдох. Сердце бьется ровно и сильно, желудок тоже в порядке. Кажется. Только в горле пересохло. Есть, ушли. Теперь еще вернуться… Глаза метнулись к таймеру – семь секунд. Два глотка энергетика, уже полегче. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох. Шестнадцать секунд. Ну?

– Внимание, обратный отсчет! Десять, девять…

Получится-не получится?

– … семь, шесть…

С нами Бог, черт возьми!

– … четыре, три, две, одна… Шприген!

И снова: задержка дыхания, расфокусировка-фокусировка зрения, выдох-вдох, жадный взгляд на обзорный экран.

Звезды! Звезды, мать вашу! И красновато-бурый, весь в темных и светлых пятнах пустынного ландшафта Марс, хорошо знакомый по фотографиям. В правом верхнем углу. Есть, вышли! Ну, теперь…

Взвыл сигнал тревоги. Раз и еще раз – все те же две дикие рыси, запряженные в колесницу предводительницы валькирий Фрейи. Высшая степень опасности.

Понятно. Как говаривали предки «Господь помогает морякам в бурю, но рулевой должен стоять у руля». Значит, враг уже здесь. Дальше – сами.

Они сошлись на высоте тридцати двух тысяч километров от поверхности Марса. Хотя слово «высота» здесь, пожалуй, не совсем уместно. Это уже расстояние. По космическим меркам сошлись практически лоб в лоб. То есть когда «Хорст Вессель» материализовался в обычном пространстве, словно кролик из доселе пустой шляпы фокусника, два корабля чужих оказались от него всего в двух тысячах трехстах километрах. И, конечно, сканеры крейсера эти корабли немедленно засекли. Так же, как сканеры чужих – крейсер.