постучал костяшками по лбу. - Якобы у них, одна извилина, и та от фуражки, - добавляю и направляюсь к бабушке.

- А как же песни и музыка? У тебя так хорошо, получается, - вспоминает мама.

- Пока пишутся - буду писать, вот только зарегистрировать бы их как? - останавливаюсь у двери.

- Зачем? - наивно удивляется она. - Если песня хорошая и людям нравится, то пусть ее поют, а ты станешь знаменитым, - опять мечтает.

- Потому что песни, как книги или изобретения являются продуктом интеллектуальной собственности. Если песня станет популярной и ее начнет исполнять какой-то популярный певец, она прозвучит по радио или телевизору и тогда она начнет приносить деньги автору песни. Автору должны идти отчисления от ее исполнения. Только боюсь, автором песни тогда уже буду не я, - откровенно рисую вероятные перспективы.

- А кто? - интересуется.

- Тот, кто официально зарегистрирует песню, - терпеливо разъясняю.

- Но мы же на концерте все слышали, что это твоя песня. Кто же теперь может назвать ее своей? - удивляется мама.

- Тот, кто первый официально зарегистрирует ее под своим именем, возможно изменив пару нот и слов.

- И что же делать? Ведь все же знают, что это ты придумал. А это дорого регистрировать? И как это делается? - посыпались вопросы.

- Если мою песню, на каком-нибудь Правительственном концерте исполнит Кобзон как автор? Где мы - жители поселка и где Кобзон? Мне, что судиться с ним и в свидетели жителей приглашать? Регистрировать я думаю не дорого, а где и как это делают, пока не знаю. Можно просто продать исполнителям мою песню и пусть они тогда распоряжаются и делают, что захотят, - вслух размышляю.

- А за сколько можно продать? - встрепенулась.

Тема денег ей близка.

- Наверное, зависит от уровня исполнителя. В наш ресторан музыкантам можно предложить за сто рублей, и то они могут отказаться. У них ведь утвержденный сверху репертуар. Кстати ресторан наш тоже делает отчисления с каждой исполненной песни авторам. В областном элитном ресторане можно предложить и за пятьсот рублей. А популярному певцу - на порядок больше. За пять тысяч рублей.

- Не может быть? Это-же, какие деньжищи? - отмахивается.

- В эстраде вообще огромные деньги крутятся. Гитарист в московском популярном ресторане в неделю может зарабатывать от пятисот до полутора тысяч рублей, а автор и исполнитель своих песен может зарабатывать от трех до десяти тысяч рублей в месяц.

- Не верю! - твердо заявляет мать.

Такие суммы ее просто шокировали.

- А если тебе стать таким певцом? - возвращается к заманчивой теме. - Ведь ты придумываешь и сам поешь!

- Не хочу я соваться в это болото. Это - такой гадючник! Хуже, чем у тебя в отделе, - слышал, как мама жаловалась отцу на интриги, зависть, кляузы в ее женском коллективе на работе. - Кроме того, сколько времени пройдет, пока про меня услышат, и я стану популярным? Меня это не устраивает. У меня другие планы.

- Ты слышишь, отец, планы у него? А где ты, все это узнал? - иронично обращается к отцу, а затем подозрительно смотрит на меня.

- Заинтересовался, когда понял, что мои песни нравятся людям. Поспрашивал кое-кого, до чего-то сам догадался, - напускаю тумана.

- Кто эта хорошенькая девочка, которая с тобой пела? Вы так хорошо смотритесь вместе! Как ее зовут? - резко переходит мама на другую, интересующую ее тему.

«Это, в каком месте она хорошенькая?» - мысленно удивляюсь.

- Учительница музыки привела. Зовут - Наташка. Я ведь еще плохо играю на гитаре, а она в музыкалке училась, - перевожу стрелки.

Мама, вероятно, начнет собирать сведения про Наташку. Как и ее мать про меня. Все матери такие, наверное.

- Я бы не сказал, что ты плохо играешь, - высказал свое мнение отец.

- Плохо. Сам знаю, - утверждаю я.

У бабушки снова заваливаюсь на свою кровать с гитарой. Но постепенно глаза слипаются. Последнее, что слышу - непрекращающийся за стеной бубнеж родителей.

На комиссии нас с Наташкой отобрали на концерт, но только с одной песней о бабушках. Песня «Ребята надо верить в чудеса» не подходила для сегодняшней аудитории и концертной тематики, объяснила нам расстроенная Евгения Сергеевна. Мы выступали на большой сцене в просторном зале с рядами мягких бордовых кресел. В этом зале редко демонстрировали художественные фильмы. Здесь проводили торжественные собрания, многочисленные официальные мероприятия, городские концерты, смотры художественной самодеятельности, выступали приезжие артисты, ставили спектакли и прочее. Даже цирковые гастрольные выступления проводились здесь.

Мегера, которая организовывала прослушивание, шипела, как змея на испуганных подростков, готовящихся к выступлению. Мы в списке выступающих находились в середине. Когда подошла наша очередь, эта «змея» уцепилась за мой рукав, что захотелось брезгливо выдернуть руку. Нас объявили и мегера, отдернув руку, прошипела нам:

- Вперед и без самодеятельности!

Перед нами был пустой зал с редкими зрителями. На переднем ряду сидели несколько представительных женщин и двое мужчин. Некоторые были с блокнотами.

Я не стал ничего говорить от себя, а начал сразу с песни:

Когда с бабушкой ты оставался вдвоём,

У нее не было другого дела,

Чем забота только о внуке своём,

И нет той заботе предела.

Никто не хлопал, только после песни склонились над блокнотами и кивали головами, переговариваясь вполголоса между собой.

Мне было все равно, отберут нас или нет и не хотелось петь на концерте.

Спросил у Наташки о ее впечатлениях.

- Все в порядке, только жалко, что маму на концерт не пустят. Билеты на концерт именные, - призналась тихо.

Я был раздражен и хотелось поругаться. Кивнул Наташке - за