специалистов свободных нет, да и сам я через неделю – другую в Маньчжурию улечу. Война у меня там идёт. Китайцев изгоняю. Так что капитан архиважен. Без него смысла в покупке нет. Я сам в кораблях мало что понимаю, опять же, чем команда займётся, чтобы они не разбежались во время простоя, я тоже себе представляю слабо.

На этот раз старый контр – адмирал молчал ещё дольше.

– Скажите, Ваше Сиятельство, а какое название вы бы хотели дать судну?

– Представления не имею. А как оно сейчас называется?

– «Анна». В честь жены Сергея.

– Хм. Честно говоря, так себе название. Боюсь, мои жёны плохо на него отреагируют. Может вы мне что-нибудь своё предложите?

– Как вам глянется – «Капитан Сергей Сорокин»? – пробуравил меня адмирал взглядом из-под густых ресниц.

– Я правильно понимаю, что в таком случае мы и капитана опытного найдём? – вернул я ему неслабую подачу.

– А куда же я от моря денусь, – пробурчал адмирал себе в бороду, – Иначе буду сидеть на пенсионе и до самой смерти завидовать, что это не я умер на капитанском мостике.

– Так. Вопросы про красивую смерть отставить, – отмёл я движением руки весь тот негатив, в который, как в болото, провалилась наша беседа, – Выкручивайтесь, как хотите, но две недели вам вскоре придётся выкроить на санаторий. И учтите, капитан – это обязательное условие!

* * *

Жизнь графини Наталии Сергеевны Бобрищевой – Пушкиной все семнадцать лет текла довольно беззаботно.

После смерти отца, погибшего во время осады Измаила, переходящего в то время из рук в руки, как эстафетная палочка, их Семья, состоящая из матери и двух дочерей, изрядно просела по финансам. Непонятно каким образом доходы враз упали, а после того, как старшую сестру выдали замуж, дав за ней приличное приданое, то и вовсе часть земель в залоге оказалась. Как назло, следующий год выдался неурожайный. Пришлось перезакладывать уже заложенные земли, и заложить под ссуду их родовое имение. Сейчас, четыре года спустя, доходов с их земель перестало хватать даже на выплату процентов, а тут ещё и мать сдала. Начала сильно пить, а потом вовсе слегла с почками.

Наталья Сергеевна, получившая из-за недостатка средств домашнее образование, особых трудностей в своей жизни не замечала. Она немного умела говорить на французском, посредственно играла на фортепиано, была слегка обучена магии, поскольку, в отличии от старшей сестры родилась Одарённой, и очень любила петь.

Пожалуй, это была её единственная страсть и призвание. Сильное меццо – сопрано и хорошие данные позволяли ей стать одной из лучших певиц Империи, если бы они были раскрыты и отполированы трудами талантливых учителей.

Некоторые дилетанты думают, что хорошо исполнить романс или арию – плёвое дело, был бы голос. Так вот нет.

Хорошо поставленная ария, а то и простая песенка, в стиле оперетты или мюзикла, ничем не отличается от танца фигуристок на льду.

В первую очередь – это труд. Упорный и тщательный. На голосом и над вещью, которую певица должна спеть. И только тогда зазвучит действительно ария, а не её жалкая пародия.

Вовремя взять дыхание, динамически выделить ключевой момент и правильно выйти на верхние или нижние ноты – это далеко не всё. Талантливая, но неподготовленная певица, какой бы ни был у неё голос, никогда не раскроет даже наполовину свой потенциал, решив спеть малознакомую песню. Ибо чудес в пении не бывает, ровно так же, как и в фигурном катании. Максимум на что можно рассчитывать, так это на оценку слушателей, что всё было спето чисто.

Но между понятиями чисто и гениально – пропасть, размером с Чёрное море.

Вопрос замужества между тем никак не решался. Семнадцать лет – это такой возраст, что об этом уже давно было пора думать. Но что делать, маман толком не представляла, а красота дочери сама по себе приличных женихов не привлекала. За примерами далеко ходить не надо. Вон две недели назад приезжал один чиновник, из судейских. Самому уж лет под сорок, но он, лишь прошёлся по девушке липким взглядом, а потом исподволь разговор о приданом затеял. Хватает и других невест по соседству, к тому же, с хорошим приданым. Оттого и оставалось надеяться лишь на чудо…

Приезд второй жены Главы Клана Пушкиных был для семейства Бобрищевых – Пушкиных полной неожиданностью.

Княгиня Галина Пушкина приходилась далёкой роднёй матери Наталии, и оттого, сказав, что заехала без предупреждения, так как им было по пути, ничем традиций боярского гостеприимства не нарушила.

Бывает. Проезжали мимо. Отчего бы родственников не навестить, раз уж крюк небольшой выходит.

Однако, задержались они на три дня. Если бы не припасы, прихваченные гостями с собой, то уже на второй день еда бы в имении закончилась.

Приехавшая родственница, прибывшая со свитой, в половину дюжины служанок и с охраной в десять человек, а ещё и с водителями, и с прочим людом – это настоящее местечковое событие, а заодно и серьёзная проверка припасов имения.

Уже на второй день в ход пошли окорока, заготовленные было на зиму, а в курятнике в живых остался всего лишь один петух и меньше десятка кур.

Зато сколько радостных надежд гости успели подарить! И в каких красивых платьях сумели сфотографировать юную княжну, выдавая эту сессию за прихоть Галины Пушкиной. А уж от некоторых кулуарных разговоров, на которые Натали не допустили за молодостью лет, даже у её мамаши щёчки зарумянились.

После этого на Наталью посыпался целый дождь приятных неожиданностей.

Оказалось, что не все служанки прибывшей гостьи – просто служанки. Нашлась среди них и парочка опытных мастериц, которые живо сняли с Наталии мерки и прикинули цвета, которые ей впору. После этого, в результате многочасовых дебатов, были выделены четыре фасона платьев, без которых приличной девушке просто невозможно жить.

На третий день их гостья решительно заявила, что в местном захолустье попросту невозможно ничего подобрать, достойного расцветающей красавицы. Маман попробовала было заикнуться про временные финансовые затруднения, но гостья её словно не услышала, лишь вскользь заметив, что для Клана Пушкиных это копеечные траты и даже её карманных денег вполне хватит, чтобы прилично приодеть девушку, ибо нельзя молодой красавице ходить абы в чём.

– Тётушка, – открыла Наталья рот, когда её родное имение скрылось из вида.

– Наталья, с этого момента никаких тётушек. Обращайся ко мне просто – Галина, а то опозоришь меня перед подругами и кавалерами, да и я не хочу себя старухой чувствовать.

– Хорошо. А ещё я очень хочу вас поблагодарить за