– Что за черт? – только и вымолвил он и, спиной отворив дверь, ввалился в комнату, где у постели паши Басадони, сжимая в руке стилет, стояла Шарлотта, только что вышедшая из тайного хода.

Энтрери, неотвратимый как рок, двинулся за ним.

Гордеон снова кинулся на него, занеся меч. На этот раз Энтрери выхватил меч, который ему дал Джарлакс, и мастерски отразил все выпады. Он почувствовал, что мысленное напряжение ослабло, и понял, что надо что-то срочно предпринять, иначе скопившаяся внутри энергия разнесет в клочки его самого. Поэтому, когда Гордеон занес меч сбоку, он ткнул своим собственным клинком под мечом противника, молниеносно приподнял его, сделал шаг под скрещенным оружием и повернулся, одновременно сделав вращательное движение рукой с мечом. Гордеон потерял равновесие, и Энтрери обрушился на него, повалил на пол и придавил сверху.

Шарлотта уже занесла руку, чтобы метнуть кинжал в Басадони, но потом повернула запястье, соблазнившись тем, что спина Артемиса Энтрери, навалившегося на Кадрана, представлялась очень уж легкой мишенью.

Но тут же снова передумала, потому что в комнате появился кто-то третий. Она извернулась, чтобы метнуть оружие в него, но дроу опередил ее. Ей в запястье вонзился кинжал, пригвоздив руку к стене.

Другой попал в стену правее ее головы, еще один – левее. Следующий оцарапал ей грудь, а затем вылетел еще один – казалось, конца им не будет.

Гордеон ударил Энтрери в лицо. Он и этот удар принял.

– Я уже устал от твоей глупости, – сказал Энтрери, уперев руку в грудь противнику и не обращая внимания на сыпавшиеся на него пинки и удары.

Мгновенно, мысленным приказом высвободив всю энергию – стрелы, ударов мечом и руками, пинков и тычков, он всадил руку глубоко в грудь Гордеона, разрывая тому кожу и круша ребра. Из раны вырвался фонтан крови, залив не только все вокруг, но и рот пораженного Гордеона, попытавшегося в ужасе закричать.

В следующее мгновение он был уже мертв.

Энтрери поднялся и увидел, что Шарлотта стоит у стены с поднятыми руками и смотрит на Джарлакса, держащего наготове еще один кинжал. Вслед за главарем наемников в комнату вошли еще несколько дроу, включая Киммуриэля и Рай'ги. Наемный убийца торопливо встал между женщиной и Басадони, обратив внимание на лежащий на полу у самой кровати стилет, выпавший, очевидно, из руки Шарлотты.

– Похоже, что я прибыл вовремя, паша, – сказал Энтрери, поднимая оружие, искоса взглянув на женщину. – Шарлотта, думая, что дворец устоит, решила наконец избавиться от тебя, воспользовавшись суматохой сражения.

Оба они, старик и убийца, смотрели на женщину. Она безучастно стояла, понимая, что отпираться нет смысла, и старалась высвободить рукав, что ей и удалось.

– Она не знала, кто напал, – заметил Джарлакс. Энтрери взглянул на него и слегка кивнул. По его знаку все темные эльфы отступили назад, передавая ему ведущую роль.

– Убить ее? – обратился Энтрери к Басадони.

– Зачем ты спрашиваешь моего разрешения? – недовольно спросил старик. – Ведь именно тебе я должен быть признателен за все это? За то, что ты привел в мой дворец темных эльфов.

– Я сделал все, что мог сделать, чтобы выжить, – ответил Энтрери. – Большинство гильдий остаются, их нейтрализуют, но не уничтожат. Кадран Гордеон мертв – ему я никогда не смог бы доверять, но Лапа жив. Так что все останется по-прежнему: три заместителя и один глава гильдии. – Он взглянул на Джарлакса, потом на Шарлотту. – Конечно, мой друг Джарлакс не откажется от должности заместителя, – добавил он. – И должен сказать, он ее вполне заслужил.

Шарлотта напряглась, готовясь встретить смерть, поскольку вполне могла произвести простейшие математические расчеты.

Вообще-то Энтрери сначала собирался убить ее, но потом он бросил еще один взгляд на Басадони – дряхлого старика, ставшего лишь тенью своей былой славы, перебросил меч в руке и вонзил его в сердце паши.

– Три заместителя, – сказал он ошеломленной Шарлотте. – Лапа, Джарлакс и ты.

– Значит, Энтрери стал главой гильдии, – с кривой улыбочкой произнесла Шарлотта. – Ты сказал, что не смог бы доверять Кадрану Гордеону, и все же понял, что я более благородна, – вкрадчиво промолвила она, делая шаг вперед.

Энтрери молниеносно выхватил меч и приставил его острие к нежной коже ее шеи.

– Доверять тебе я никогда не буду, – осадил он женщину. – Но и нисколько не боюсь тебя. Делай, как тебе велят, и останешься в живых. – Он чуть передвинул острие клинка, сместив его под подбородок Шарлотты, и слегка нажал. – В точности так, как велят, – предостерег он, – иначе я исполосую твое хорошенькое личико.

Потом он обернулся к Джарлаксу.

– Через час в доме все будет спокойно, – заверил его темный эльф. – Потом ты со своими заместителями можешь решить судьбу тех, кого мы захватили, а также, в качестве главы гильдии, сделать обращение, какое считаешь нужным.

Энтрери прежде думал, что в это мгновение испытает большее удовлетворение. Хотя он был рад, что Кадран Гордеон мертв, и рад, что отправил старика Басадони на заслуженный покой.

– Как тебе будет угодно, мой паша, – проворковала Шарлотта.

У Энтрери все внутри перевернулось от этого обращения.

Глава 17. Изгнание демонов

И в самом деле, было что-то неодолимо привлекательное в драке, некое чувство превосходства и ощущение власти. Оттого, что стычки были не смертельны – хотя для многих заканчивались серьезными ранениями, – и оттого, что голос совести приглушался большим количеством выпитого, чувство вины ни в коей мере не сдерживало его кулаки.

Только удовлетворение и власть, ощущение, которое он уже успел позабыть.

Если бы Вульфгар остановился и поразмыслил, то понял бы, что подменяет каждым новым противником того единственного и неотвратимого, с которым он не мог справиться в одиночку и который мучил его все эти годы.

Однако он не тратил времени на раздумья. Он просто смаковал ощущение, когда его тяжелый кулак ударил в грудь буяна, высокого худого мужчину, и тот отлетел назад, споткнулся, переступил несколько раз и в конце концов упал, зацепившись за скамью футах в двадцати от варвара.

Вульфгар не отступил, он схватил упавшего одной рукой за ворот, а второй – за штаны. Рывком поднял его до уровня пояса, а потом закинул за голову.

– Я только что починил это окно, – упавшим голосом предупредил Арумн Гардпек, поняв, что задумал варвар.

– Починишь еще раз, – ответил Вульфгар, бросив на хозяина такой взгляд, что тот счел за лучшее промолчать.

Он только покачал головой и снова принялся протирать стойку, напомнив себе, что Вульфгар, следя за спокойствием в заведении, привлекает сюда