— Элиос! Элиос Ландсьер! — закричал Бернард, как можно сильнее пытаясь вжаться в столб, — Он лично приехал в мой замок. Сказал, что сможет уговорить герцога отдать мне земли моего брата, если мы разобьём вас!

— Сам Элиос был в войске?

— Нет-нет. Тут был его бастард, два племянника, несколько кузенов и его брат! Сам он остался в имении!

Бернард орал в ужасе, чувствуя сталь у шеи. Я убрал саблю в ножны и помял пальцами свою шею, ноющую от тяжёлого удара по шлему несколько часов назад. Что делать с этим Тарнартом? Если Ландсьеры теперь точно от нас не отвяжутся, то к Бернарду у меня нет претензий. Может пусть выдаст за себя выкуп, да отправить на все четыре стороны?

— Отпустите меня! Я заплачу за себя тысячу золотых! Даже полторы тысячи! Только не убивайте! — поймав мои мысли завизжал старик.

— Бернард, вы знаете кто правит миром? — я присел напротив Тарнарта, смотря ему прямо в глаза.

— Высокие Предки? — осторожно сказал дворянин.

— Нет. Информация. — я настоятельно ткнул его пальцем в голову, — Так что ваша целостность напрямую зависит от той информации, которую вы нам поведаете.

Бернард, похоже, очень хотел жить, поскольку рассказал нам очень многое, вплоть до того сколько ночных горшков вынес его оруженосец за прошлую ночь. Оказывается, что в атаковавшем нас войске было сорок шесть конных «копий». «Копьём» здесь называли подразделением воинов, которые приводили феодалы на поле воинство. «Конное копьё» — отряд из рыцаря-феодала, личного оруженосца рыцаря, одного сержанта и трёх вооружённых конных слуг. «Конное копьё» наёмников было не так стандартизировано, но обычно представляли просто шесть вооружённых кавалеристов различной степени тяжести. Получается, что против нас вышло не три сотни человек, а двести семьдесят шесть бойцов. Если вычесть погибших и пленённых, то остаётся чуть меньше двух сотен кавалеристов. Много. Намного больше, чем мы сможем перебить в открытом поле. Двое копий было от рода Тарнартов, ещё дюжина Ландсьерских, а остальные были из летучего отряда наёмников «Медные Шпоры». Большинство погибших были из «псов войны», а значит, что Ландсьеры смогли сохранить много боеспособных воинов. Дрянная ситуация.

Я посмотрел на стоящего за моей спиной Сезара и понял, что ситуация намного хуже, чем просто «дрянная». Это только здесь почти две сотни воинов, а сколько ещё конников Ландсьеры могут поднять, чтобы совершить свою месть? Если верить словам Бернарда, то без особых проблем они поднимут до четырёх сотен воинов при конях и оружии. Идти против такой силы даже не стоит думать, что получится выстоять, а потому придётся решать проблему не «огнём и мечом», а словом. Словом, достойным самого вёрткого дипломата.

— Полторы тысячи монет? — вспомнил я слова дворянина, — Через четыре дня они должны быть у меня в казне, а иначе… — я провёл оттопыренным большим пальцем по своему горлу.

— Но как?! Мне же нужно ещё собрать эти деньги! — вскрикнул Бернард.

— Вы хотите что-то сказать самому убийце некроманта?

Бернард замолк и нервно кивнул. Я оставил Сезара охранять дворянина и двинулся в соседнюю палатку, чтобы наконец отдохнуть. На сегодня мы выиграли битву, но далеко не факт, что завтрашний день получится завершить также удачно.

На следующий день мы свернули лагерь ещё задолго до рассвета. Передвигались исключительно в боевом порядке и при полном боевой облачении. Разведка хоть была проведена и ничего не обнаружила, но даже так у нас не получилось обнаружить куда отступили Ландьсеры. Потеря следов такого большого конного отряда был сродни чуду, но недавно выпавший мелкий снег сыграл на руку мстительным дворянам. Такая ситуация вынуждала нас переться в тяжёлых доспехах и при оружии. Однако лучше пропотеть, чем лежать в сырой земле.

Удивительно, но три дня, которые мы шли обратно, выдались достаточно спокойными и без столкновений с блуждающими где-то Ландсьерами. Возможно, что тому была причиной относительная заселённость этих земель, а возможно, что мы слишком сильно обломали им зубы. Хотя на это я бы не рассчитвал.

Ландсьеров не было, но в полутора десятках километров от стен Орлаёна мы встретились с отрядом комиссара. Этот толстый мужчина, похоже собрал всех своих воинов, а потому дорогу меж полей нам перегородило четыре десятка комиссарских «псов», которые выглядели не очень-то доброжелательно.

— Комиссар, вы куда-то собираетесь? — спросил я, выехав из-за рядов своих воинов, чувствуя шишкой на голове приближающуюся драку.

— Я уже добрался. — растянул свои толстые губы в противной улыбке комиссар, — Не могли бы вы, Вадим, удосужьтесь объяснить мне почему достопочтенные господа Ландсьеры и Бернард Тарнарт находятся среди вашего войска? Зная произошедшее между вами и господином Аделаром Ландсьером, я вынужден сомневаться в положительной направленности ваших действий. Может быть, я ошибаюсь?

— Всё по свободной воле этих господ. С их позволения я провожаю их в столицу короля Кловиса. Ведь правда, господин Бернард?

Я посмотрел на скачущего за мной обезоруженного и лишённого доспехов Тарнарта, который сейчас в моих мыслях выглядел, как ходячий мешок полный золотых монет, а не «голубокровый» властитель. Впрочем, мой ответ слабо удовлетворял комиссара и тот сощурился, рассматривая войско и дворянина подле меня. Он повернулся к своим «псам» и что-то приказал им.

Я подозвал Вирта, командующего страдиотами, — Анселм, скачи назад к арьергарду и передай им, чтобы ждали «гостей». Комиссар может и тварь продажная, но явно не глупец, чтобы со своими балбесами идти против нас.

— Может нам подчиниться?

— Боюсь, если мы попробуем сдаться, то до справедливого суда не доживём и помрём где-то в застенках Ландсьеров. Такой исход мне не по нраву.

Вирт кивнул и быстро ускакал в сторону арьергарда. Да, рядом не было видно ни единого следа других войск кроме нашего и комиссарского, но это не меняло того, что они могли прятаться не так уж далеко, а при начале заварухи вклиниться в наше столкновение. Всё-таки слишком подозрительно выглядела эта попытка комиссара нас арестовать.

— Вадим, я никак не могу вас просто так отпустить. Отдайте нам оружие и сдавайтесь. Это единственное и последнее предупреждение. — комиссар потянул меч из ножен.

Только успел этот жирдяй вытянуть свой клинок, как я и мои страдиоты ринулись в атаку. Наконец можно было испытать своё новое оружие. Мои кавалеристы в мгновение ока проскочили разделявшие нас двадцать метров и ударили в неплотный строй комиссарских помощников. Жирдяй отступил за спины своих подчинённых, но до него было необходимо ещё добраться.

Пришпорив коня, я направил его на одного из «псов». Опыта в конном бое у меня было маловато, но и эти прохендеи