— Не надо.

Вспоминать этот дурной заголовок совсем не хотелось. Поэтому Адам решил перевести тему:

— Лучше расскажи, что у тебя. В заголовках не только моё имя, но и какой-то «Лизистрейт Гатаки». Говорят, что она получила повышение! — Адам рассказывал это с широкой улыбкой, — Ты бы поучилась у неё.

Они прошли в гостиную, где Лизи сразу развалилась на диване, закинув ноги на журнальный столик. Помнится, когда она сделала так впервые при Адаме, он был жутко недоволен. Он высказал это Еве, ведь это её подруга, но жена сразу сказала, что характер у Лизи вредный. Самый вредный из всех вредных. Но несмотря на это, Ева всё равно поговорила. Лизи тогда пришла к Адаму и заставила его высказать ей всё в лицо.

Настоящий командир.

— Я столько лет ждала, пока меня повысят до генерала, что сбилась со счёта, — буркнула она, — Из всех работающих там, у меня был самый высокий рейтинг, а они ставили только тех, кого выбирал Габр. Сукин сын!

— Он же сам был когда-то главнокомандующим, — пожал плечами Адам, — Тем более он единственный, кто имеет доступ к записям Оракула.

— Не совсем единственный. Судья тоже.

— Да, но… — Адам вспомнил записи. В них Лолита как раз говорила, что не сильна в политике. Но поменялось ли что-то за восемьсот лет? Или весь политический груз был взвален на Уоти Габра? — Отрядами распоряжается не она.

Лизи раздражённо рыкнула.

— Может, на этот раз он выбрал тебя? Увидел твой потенциал?

Женщина кинула быстрый взгляд на Адама. В это верилось слабо. За три века службы Габр только сейчас заметил Лизи и её достижения. Ведь она была одной из тех, кто удостоился награды «Семи звёзд» и единственной, кто получил её не посмертно.

В истории высших было смутное время, как всегда, когда начинаются радикальные изменения. Когда обычных людей было немногим меньше половины, они подняли восстание против высших. Сомнения в том, что преображение безопасно, возрастали. А вместе с этим и доверие к высшим. Людям было мало войны друг с другом, и они подняли оружие на высших, тех, кто им служил.

При изучении этой темы в школе, Адам ни раз удивлялся глупости восставших. Но с возрастом стал понимать, что высшие для них были ровно что инопланетные существа. Они не понимали друг друга. Одни читали мысли других и знали всё, что положено и нет, а другие чувствовали себя голыми и безоружными обезьянами.

Единомышленники пошли против Высшего Правительства. А те, собрали свою армию для урегулирования отношений. В эту армию попала и Лизи.

Адам не представлял, как она смогла справиться со всем. Потерять своих друзей на поле битвы с обычными людьми, которые ничего не могли противопоставить им.

— А где Ева? — прервала размышления женщина своим громким голосом, — Опять медитирует?

— На практике, — сухо ответил Адам, пытаясь вылезти из водоворота прошлого, — Скоро выборы. Она хочет…

— О нет, не хочу это слышать! Все эти выборы — бесполезная трата энергии знающих. Сейчас выберут её, потом какой-нибудь левый человек перепрыгнет её по силе и… как оно там называлось, дальности? — Адам кивнул, — Дальности. А она куда? В какое-нибудь подразделение, как наше, где никому твои способности не нужны?

Лизи замолчала. Адам разделял её взгляды на этот счёт. Возможно, они поэтому хорошо общаются?

— Почему ты её не отговорил?

— У нас уже был подобный разговор, — Адам вспоминал тихие, но уверенные ответы Евы, а затем ручьи холодных слёз на её щеках, — Она очень… ОЧЕНЬ хочет стать Оракулом. Ей кажется, что в верхушке всё не так чисто, как мы думаем.

— Тоже мне открытие, — фыркнула женщина, — Её наивность меня начинает пугать. Ладно, с ней всё ясно. А что у тебя с Правительством? Я уже слышала, что к тебе сам Габр пожаловал.

Адам наконец-то сел напротив гостьи. Он не смотрел на неё, но чувствовал пронзающий взгляд, который был подарен Лизи природой.

Чем больше он задумывался о разговоре с Габром, тем больше ему хотелось исчезнуть. Что-то подсказывало, что от надоедливого высшего избавиться не получится, пока тот не достигнет желаемого. Но и в своих способностях высшего Адам сомневался. Нельзя взять то, чего не существует! Даже если удастся рассчитать количество энергии, и её недостаток или переизбыток станет причиной, по которой Адам такой, какой есть, проблема не решится. Нужно будет привести энергию в «норму».

— Адам? У тебя слишком загруженный взгляд.

— Правительство хочет помочь мне.

— Помочь с чем? — Лизи расплылась в улыбке.

— С метаморфозой.

— Как?

— Я не знаю. Лолита дала мне свои записи. Она сказала, что возможно, по ним я смогу понять, как медитировать, и что ожидать. Но… ни о чём, кроме голосов я не узнал.

— Голосов?

Адам выпрямился. О них он совсем забыл за то время, пока думал о формулах.

— Да. Голоса подсознания. Те, которые подталкивают человека на разные вещи, — он замолчал, но потом дополнил, — В основном, на плохие вещи. Ты их слышишь?

— Не прислушивалась… Но иногда, особенно, когда злюсь, я теряю контроль. И тогда возникает чувство, будто кто-то завладел телом.

Сердце ускоренно застучало. Это именно то, что было с Лолитой! Значит, голоса подсознания есть даже у тех, кто уже родился высшим.

— Попробуй сосредоточиться, — с энтузиазмом заговорил Давет, наклонившись корпусом ближе к гостье, — Вдруг ты можешь их услышать сейчас!

Лизи сразу села скромнее. Несмотря на то, что до этого времени, она не знала ни о каких «голосах подсознания», ей это казалось чем-то страшным. Будто Адам хотел, чтобы она совершила опасное путешествие вглубь себя без возможности вернуться обратно. Она смотрела на карие бешенные глаза друга и только из-за уважения и доверия к нему, последовала «указаниям».

Адам внимательно всматривался в каждый сантиметр лица Лизи. Долгое время оно не менялось: точёные скулы, тонкие губы, гладкая кожа. Но, когда уголок рта опустился, Давет решил, что процесс пошёл. Он не спешил спрашивать её, дожидаясь конца. Через секунду лоб женщины превратился в сморщенное полотно с маленькими капельками пота. Лизи вцепилась пальцами в ноги. Будь у неё длинные ногти, то наверняка на ногах остались бы кровавые следы. Зубы впились в тонкую розовую кожу губ и беспощадно отгрызали её.

Когда кровь полилась по лицу Лизи, Давет подорвался к ней. Он пытался привести её в чувство, звал по имени, просил очнуться. Его руки уже были испачканы красной жидкостью. Ничего не оставалось, кроме как звать помощь.

Адам бросился на кухню, попутно мысленно призывая кого-нибудь на помощь. Он успел