у меня на затылке. Она сзади с кинжалом. Самая дурная мысль из всех, что могли взбрести мне в голову. Ставим все на зеро? Если она сейчас сделает движение… одно из многих, которые я ей показал, если она решится – то моя жизнь в этом мире закончится. И так тому и быть. Если ваша любимая жена решила вас отравить – то вам лучше съесть этот яд. Потому что заслужили. Потому что если такой близкий человек хочет вашей смерти – значит вы что-то сделали не так и очень сильно. Шизука – одна из близких мне людей. Ближайшая… даже Томоко и Натсуми не знают обо мне того, что знает она.

- Лично я верю в то, что человек может меняться. – говорю я, глядя на алые цвета впереди: - что он может становиться лучше. Но только в том случае, если он сам этого захочет. Тебя можно сломать, но нельзя перевоспитать. И отчасти это моя вина – твой триггер.

Удар. Я скашиваю глаза. Рядом, в жестяной крыше здания – торчит боевой кинжал британских коммандос.

- Я не могла по-другому – говорит Шизука: - он… он так со мною поступал! Я… думала ты такой же!

- Если ты имеешь в виду – грязный манипулятор и сволочь, то ты права… - отвечаю я и поворачиваюсь. Обнимаю Шизуку, чувствуя, как ее трясет в моих руках. Отходняк.

- Наверное я и заслуживаю лежать тут, на крыше с выпущенными кишками, но речь не обо мне. Речь о тебе, дорогая. Ты – заслуживаешь большего. Ты заслуживаешь любви. Ты заслуживаешь теплоты и дружбы. Уверенности в завтрашнем дне.

- Я… у меня… но ты поможешь мне? Пожалуйста! – поднимает она глаза, и я аккуратно, пальцем – вытираю ей слезу с щеки.

- Конечно. – говорю я: - ты же моя семья. А семья – это когда никто не остается позади и никого не забывают.

- Это из мультфильма. – говорит Шизука, но не вырывается из моих объятий.

- Лили и Стич. Хороший мультик. Там тоже был такой… синий монстрик. Орудие убийства. Образец шесть два шесть.

- Твой снайпер устал… - указывает Шизука: - но она все равно бы не успела.

- Я знаю. Я подменил ей дротик в винтовке. Ты бы успела уйти.

- Но… зачем? Разве ты не продумал это все? Разве у тебя не было плана?

- У меня не было плана. Я не знал, что делать. Я знал только одно – что я не могу тебя убить сегодня. То есть… я мог бы – физически это легко. Но на этой планете нет такой силы, чтобы заставила меня это сделать. Я – верю в тебя. И если случилось бы так, что я ошибся, то и в самом деле – лучше бы мне умереть с моей глупой верой в тебя.

- Ты идиот. Я могла тебя убить.

- Не могла. Ты даже кинжалом полоснула, а не пырнула. Ты у нас – мягкая и пушистая. О! Ты у нас цундере!

- Не смей!

- Ну точно! Вся такая грозная и насупленная, а на самом деле – с добрым сердцем…

- Прекрати немедленно!

- Шизука цундере. В глубине сердца ты любишь людей. Просто не знаешь, как сделать им приятно. А ты оставайся, мы с Кексиком покажем, как именно сделать нам приятно… ты знаешь, что у нее своя Красная Комната есть в Токио?

- Отстань!

- Все. Я не могу больше смеяться. А то опять швы разойдутся…

Глава 19

Глава 19

Знакомый потолок на месте и приветствует меня, едва я открываю глаза. Привычный едва слышный шум кулеров и механизмов извещает меня о том, что я по-прежнему в Логове Злодейки. Как-то быстро все здесь стало таким знакомым и родным, быстро я привыкаю к смене декораций, тем более что в Логове – удобно. Все есть, никуда выходить не надо, тут и холодильники, забитые чем попало – от продуктов, которые необходимы для выживания во время зомби-апокалипсиса, а также медикаменты и какие-то колбочки (надеюсь это не герпес, скрещенный с Эболой). В Логове есть даже душевые, правда там здорово неудобно – это ж реально бывший завод и мыться одному в большой душевой – холодно и неуютно. Зато есть джакузи, которую привезли и установили прямо в цехе, неподалеку от входа и я как-то самолично видел, что здоровенный ротвейлер (то ли Добер, то ли Пинчер – я их не различаю, а Рыжая вообще зовет их Правый и Левый) – лакает воду прямо оттуда, своим огромным