— Ну, — задумчиво протянула княжна, — нет такой стены, в которой не нашлось бы щелей…

Одесса, как и любой другой портовой город, просыпалась рано, а иногда казалось, что и не засыпала вовсе, живя по какому-то особенному, лишь ей одной известному графику. Солнце, проворно вынырнувшее из-за линии горизонта, теперь уверенно карабкалось вверх по небосклону, обещая ясный погожий день.

Гостиный двор «Щербата Рында» представлял собой трехэтажное здание — старинная постройка еще довоенных времен. Со стороны моря стены полностью покрывал плющ и дикий виноград, успевший засохнуть за зиму, а теперь поспешно выбрасывающий новые побеги и листья. Сейчас, что называется, был не сезон, и поэтому половина номеров пустовала. В коридорах царила идеальная тишина, но лишь до тех пор, пока в одном из номеров не начал надрывно звонить будильник…

Виктор, не открывая глаз, вытянул руку и шлепнул ладонью сразу по всем клавишам истерично верещавшего телефона. Тот обиженно пискнул и отключился. Байкер с обреченным стоном перевернулся на спину, с трудом продирая глаза. Заснуть ему удалось только под утро, часа за два до звонка будильника. Героическим усилием воли оружейник заставил себя встать, утешаясь мыслью о том, что он быстренько уладит все дела и вернется в номер досыпать. Виктор посмотрел в зеркало и обнаружил там опухшее нечто, взирающее на него как-то отстраненно, с эдаким небрежным интересом. Сочувственно присвистнув, байкер мгновенно пришел к закономерно напрашивающемуся выводу: пора становиться «белым человеком». Для начала следовало убрать столь несообразную для агента спецотдела Дипломатического корпуса трехдневную щетину. Пошарив по карманам так и не разобранного вчера рюкзака, Виктор невнятно выругался, помянув незлым тихим словом того нерадивого индивидуума, который этот рюкзак паковал. Оказалось, что он умудрился не взять с собой бритву. Байкер тяжело вздохнул: на его памяти, он забывал сей нехитрый предмет туалета почти всегда. Ну да ничего страшного: бриться ножом для него не впервой.

Щетина поддавалась нехотя, со скрипом, но, не выдержав напора стали и крепкой мужской руки, все же сдалась.

Далее последовала бессмысленная попытка привести волосы хотя бы в некое подобие порядка. Убедившись, что те неизменно возвращаются в свое изначальное состояние, Виктор еще несколько раз скребанул гребнем и, плюнув на это неблагодарное дело, собрал свою гриву в более-менее пристойный хвост. Затем одежда…

Через час из зеркала на Виктора смотрел довольно-таки симпатичный священник. Благостную картину несколько портил застарелый шрам на лице. Байкер поморщился: он терпеть не мог этот маскарад. Особенно раздражала форменная рубашка, плотно застегнутая под самое горло, и просторная сутана. Ах да, еще и долженствующая случаю физиономия, донельзя постная и смирная. Официальное выражение, которое сам Виктор охарактеризовал как «идиот под кайфом».

А еще через полчаса он стоял в приемной градоправителя, располагающейся в городской ратуше, и ждал, когда же «большой босс» соизволит оторваться от утреннего кофепития и примет неурочного посетителя.

Секретарша, положив на рычаг трубку ABC, подняла на Виктора миндалевидные ореховые глаза и мелодично прожурчала:

— Боюсь, господин градоправитель не сможет вас принять.

— Ничего, я могу и позже зайти, — чопорно откликнулся он.

— Боюсь, что и позже он вас не примет, — гипнотизирующе журчала девица. — Боюсь, он вас вообще не примет. Данное дело слишком серьезно, и господин градоправитель не желает обсуждать его с людьми, не имеющими высоких полномочий. Господин градоправитель просил передать, что соблаговолит говорить только с вашим начальством во избежание усугубления и так непростой ситуации…

— Все, хватит! Понял! — Виктор резко поднялся и вышел прочь, едва сдержавшись, чтобы не хлопнуть оглушительно дверью. — Бюрократ чертов! — буркнул себе под нос байкер. — Чтоб вас якорем проткнуло… — Он извлек из кармана телефон и набрал номер Пшертневской.

Радислава сидела на высоком стуле у дальнего конца стойки и, подперев голову кулаком, лениво рассматривала карту предлагаемых здесь напитков.

— Привет, хвостатая, — окликнул ее невысокий кряжистый трактирщик неопределенной расы.

— И тебе тем же самым по тому же месту, Райетт, — ответно пожелала менестрель.

— Давненько я тебя в наших краях не видел. Уж, грешным делом, начал думать, что все, отбегалась.

— Это потому что головой надо думать, а не грешным делом, — беззлобно огрызнулась оборотничка. — Хотя в принципе ты весьма недалек от истины. Если бы не добрые люди…

— Добрые люди… хм… А я думал, что такой вид в природе не встречается, — иронично хмыкнул трактирщик. — Тебе плеснуть чего?

— Угу, соку гранатового.

— Чего? — Трактирщик вытаращился на нее, как на привидение. — У тебя гемоглобиновый голод, что ли?

— Рай, и где ты только слов таких нахватался!

— Где нахватался, там уже нету, — ухмыльнулся Райетт. — Так чего тебе плеснуть?

— Я же сказала!

— Извини, но компотов не держу. Могу «Кровавую Мэри» сделать. Для тебя — самое то.

Радислава пожала плечами, мол, без разницы, раз нет того, что заказано. Она придвинула к себе бокал с коктейлем и осторожно отхлебнула. Ничего так, пить можно. Тот же томатный сок, только с градусами.

— Ну так кто он? — напрямую спросил Райетт.

— В смысле «кто он»?

— Кто тот несчастный, который рискнул похитить сердце бесстрашной девы-менестреля? — с усмешкой уточнил трактирщик.

— С чего ты взял?..

— Девочка, я среди людей уже сто с лишним лет, семьдесят из которых провел за этой стойкой, — назидательно сообщил Райетт. — Я читаю посетителей, словно открытую книгу. Ты сидишь как в воду опущенная. И будь ты хоть трижды оборотень, но что у тебя в душе творится, от меня не скроешь. Я слишком хорошо тебя знаю, хвостатая.

— Тоже мне, телепат нашелся! — недовольно буркнула Радислава. — Плесни-ка лучше еще этого пойла…

— Ладно, не хочешь — не говори, — примирительно откликнулся он. — Но если тебе нечем будет вытереть слезы, помни, моя жилетка в твоем распоряжении.

Досточтимая госпожа кардинал Злата Пшертневская наконец соизволила нажать кнопку приема вызова на ABC, чтобы тут же услышать нелестное мнение обо всех засонях, обитающих в отделе.

— И вам доброе утро, Виктор, — корректно откликнулась Пшертневская. — Я так понимаю, что-то случилось?.. Ах у вас проблемы… Кто бы сомневался. Как? Я встала не с той ноги? Нет, просто я изначально не хотела отправлять вас одного. Так что случилось? Вы не поладили с ихтианами? А, с людьми-и… И что?

После достаточно эмоционального объяснения, в чем именно заключается суть возникшего недоразумения, ироничная усмешка сползла с лица госпожи кардинала. Пшертневская сочно прокомментировала ситуацию и услышала в ответ некое слабопонятное, но явно одобрительное восклицание.