место дислокации и хлопоты с настройкой оборудования окончательно вернули Вовку в нормальное русло. Что-то где-то в душе ещё мерцало по этому поводу, но далеко-далеко.

— Не спишь уже? — голос Мухина отвлёк его от мыслей.

— Нет.

— Оставь мне водички, а то в желудке тоже всё шуршит, — усмехнулся майор.

— Есть лучше, — Вовка протянул ему плитку шоколада. — Нет, оставьте себе всю. Мне подруга ещё и шоколадный батончик положила.

— Да ты у нас любимчик женщин: мама шоколадку в дорогу собрала, а девчонка батончиком угостила. Не, это правильно, конечно — заботиться друг о дружке обязательно нужно. Ну да ты тоже обеим подарки везешь и какие. Хотя брюлики сейчас не особо в цене — больше еда ценится. Но… как знак внимания — самое то. Ладно, шоколадку я со Смагиным разделю, а батончик съешь сам — тебе силы нужны. Кстати! Ты вчера всё закончил с настройками? Нам же ещё ехать сегодня в этот… э-э-э… забыл название, — щёлкнул он пальцами.

— Воронеж-45.

— Во! Точно!

— Да, закончил и инструкцию краткую написал. Даже про переход на другой диапазон, чтобы вызвать Крым, а оттуда уже нам передадут, если что.

— Молодец! Я бы до такого не догадался.

Вчерашние ночные бдения внесли коррективу в их дальнейшие планы. Чуть заполночь Валя сама вызвала его и попросила пригласить к микрофону Мухина. После получасовой беседы Мочалова-старшего и майора спецназовцев, группе была поставлена задача совершить рейд в небольшой посёлок, в котором помимо склада Росрезерва глубокой консервации находилось хранилище спецбоеприпасов. Цель была провести разведку и при обнаружении склада немедленно вызвать колонну из Тополиновки. Часть съестных припасов и дизеля отдавалось анклаву в Бэрске, чтобы дотянуть до лета, остальные запасы экспроприировались в родной анклав. Вовка вспомнил лицо Пархоменко, присутствовавшего при разговоре — смесь удивления, уважения и надежды на будущее: их не бросили, в который раз только накормив обещаниями.

Поездку наметили на десять утра, так что сейчас до неё был вагон времени. Несмотря на это, Вовка стал потихоньку одеваться. Он не стал надевать пропахшие потом старые носки, а достал свежую пару, благоразумно положенную матерью в запас. Мухин только усмехнулся такой предупредительности. Одевшись полностью, мальчишка потопал к выходу из здания — туалеты теперь были исключительно на природе. Уже на выходе он столкнулся со Смагиным:

— Тарщ капитан, зайдите к Мухину.

— Вызывал?

— Нет, но… зайдите.

— Ладно, — усмехнулся десантник. — Зайду.

На улице похолодало. Если вчера земля была насыщена влагой и представляла собой жижу — чавкающую и противную, сегодня лёгкий морозец, ударивший в ночь, посушил осеннюю грязь. Небо постепенно затягивалось свинцовыми тучами.

— К обеду или дождь пойдёт, или снег, если мороз не сойдёт, — прокомментировал вероятное изменение погоды один из стоящих рядом спецназовцев.

— Лучше снег — надоела слякоть, — ответил ему Вовка.

— Согласен, достала эта грязь, — кивнул тот.

В рейд к посёлку Пархоменко отправил двух своих людей, хорошо знавших туда дорогу и ранее достаточно часто бывавших там. Два «Камаза» и один БТР добрались до поворота на посёлок за полчаса. Свернув по пустынной трассе налево, они не спеша двинулись по давно не езженой дороге, заросшей по обеим сторонам однолетними побегами, пока не упёрлись в заваленный спиленными деревьями блокпост. Ещё полчаса ушло на разбор завала, и только тогда колонна продолжила свой путь.

Посёлок встретил их тишиной. Нет, поднявшийся умеренный ветер нагонял пыль и временами подвывал в проводах столбов, стоявших рядом с дорогой, но ни скрипа дверей, ни человеческого голоса — ничего такого, что могло бы говорить о присутствии людей.

— А раньше тут много народа жило, — покачал головой один из провожатых в ответ на молчаливый вопрос Мухина. — Все померли, наверное.

Вовка вылез из кабины «Камаза» и решил отойти к кустикам по малой нужде. Ближайшие оказались за обособленно стоявших одноэтажным зданием рядом с посадками. Склад не склад и не жилое помещение — так, не пойми что. Собственно, в группе были одни мужики и никого стесняться не приходилось, но сила привычки — великая вещь. Так что отошел, расстегнул ширинку и… услышал злобное рычание. Глухое, на уровне шума ветра. Сначала подумал, что почудилось, но потом собачий рык стал отчётливым. Оправившись поскорее, он хотел вернуться назад, но последовавший за рыком жалобный визг щенка пробудил беспокойство. Мальчишка прошёл пару десятков шагов между зданием и покосившимся металлическим забором из сетки рабицы и очутился перед входной дверью. Самой двери как таковой уже не было — только косяк рамы да петли на ней напоминали об этом, но внутри небольшого помещения происходила драка. Не людей, нет, дралась взрослая рослая овчарка-«немка», защищая своих щенков. Одного уже разорвали четверо псов, стоявших полукругом перед ней, а сзади, на какой-то дерюге повизгивало ещё четверо кутят. Один из нападавших обернулся, почуяв человека, и ринулся на новую добычу.

Вовка сначала обругал себя за безалаберность — «ксюха» сейчас лежала в кабине машины, а потом поблагодарил подругу за те навыки, которые она ему настойчиво вдалбливала. В течение нескольких секунд пистолет, как у заправского дуэлянта времён дикого Запада, оказался у него в руках. Пёс пригнулся и сделал прыжок в его сторону. Вовка не успел отскочить в сторону — навыки не те, и получил удар в предплечье. Руку пронзила мгновенная боль, волной прокатившаяся по телу и неожиданно выключившая в нём инстинкт самосохранения. Выстрел в ухо вцепившемуся в руку псу мгновенно успокоил нападавшего. Кровь забрызгала Вовкин бушлат. Второй пёс рванул к нему в надежде успеть схватить в прыжке за горло, но опоздал — два выстрела, сделанные на автомате, попали ему в живот. Он только и смог сбить мальчишку с ног, после чего остальные два пса рванули к человеку, как к более лёгкой добыче. Вовка сумел сделать лишь один выстрел, нейтрализовав одну из нападавших собак пулей в пасть, и быть бы ему загрызенным, если бы не овчарка. Собака мгновенно рванула к последнему нападавшему псу и вцепилась ему в холку. Тот не успел сомкнуть челюсти на горле человека и с визгом отлетел в сторону начиная схватку с овчаркой. Мочалов с трудом дополз на коленках поближе к схватке, и когда противник оказался к нему боком, разрядил в того оставшиеся патроны в обойме. Овчарка подошла к нему вплотную и внимательно посмотрела в глаза. Вовка нашёл в себе силы лишь положить пистолет на землю и полуобнять свою спасительницу. Так