положил руку на плечо Олега, — я искренне рад, что инициация прошла так успешно!

Глава 26

Протей поселил путешественников в одном из домов, которые его семья сдавала в аренду. Отправляться зимой обратно хоть морским путём, хоть сухопутным, довольно неразумно. С первым было и так понятно, — морские бури если не разобьют корабль в щепки, то причинят множество неприятностей. А добираться по местным горным дорогам до Византия, тоже не самое приятное, что может случиться с человеком в этих местах. Даже в земной Турции ехать на повозке ещё то удовольствие, а здесь, когда дороги зачастую представляют собой лишь несколько расчищенный путь из одного города в другой, — испытание не для слабонервных. На это уйдёт месяца два, как минимум, так не лучше ли подождать чуть больше и уже с относительным комфортом поплыть на корабле?

В принципе, попаданец и не настаивал. Кто он такой, чтобы указывать прожившим в этом мире не одну сотню лет людям, что им делать или не делать? Не желая тратить время зря, Олег стал как можно чаще приходить к Альберусам, но не для долгих бесед о смысле бытия в попытках решить извечный философский вопрос, а для чтения книг в их библиотеке. Иногда к этому занятию присоединялся Иренеус, а вот Отто, как ни странно, лишь изредка усаживался с фолиантом в руках. Он куда-то уходил не только на весь день, но и частенько отсутствовал ночью, и это приводило Иренеуса в весёлое расположение духа. Олег тоже догадывался, что маг нашёл себе пассию, но не представлял, насколько всё серьёзно, пока ему не было объявлено, что его старший товарищ, скорее всего, останется в этих краях надолго.

— Ну да, ну да, — чесал в затылке Иренеус. — Я, конечно, понимаю... любовь там и прочие эмоции... но она же простой человек. Пройдёт лет двадцать или тридцать, а что дальше?

— Ты и он мне часто говорили, что если и связывать себя с кем-то, то с одарённой, — соглашался Олег. — Может, порезвится и успокоится?

— Поживём и увидим.

Нельзя сказать, что молодой человек стал книжным червём и перестал обращать внимание на женский пол. Нет, конечно же! Одним из предметов его воздыхания была Сопа́тра, дочь Протея Альберуса, и это совсем не радовало Олега. Была бы она не дочерью, а троюродной племянницей, то, может быть, попаданец и дал волю чувствам. Ситуацию осложнял очень серьёзный и занятой вид девушки. Подходить к ней с глупостями типа «давай сходим к морю и посмотрим на закат», — значит, выставлять себя легкомысленным, как думал попаданец.

Несмотря на то, что в Антиохии хватало целителей, Олег решил попробовать себя на этом поприще, поскольку сидеть целыми днями за книгами, — не самое лучшее времяпрепровождение, поскольку за которое деньги не платят, а жить на что-то надо. Монет за свои труды целителя парень получал так себе, по нижней ценовой планке, но иногда, не так часто, как хотелось бы, от счастливой пациентки поступало недвусмысленное предложение о натуральном обмене. Отказываться же, ссылаясь на какую-то там врачебную этику, попаданец считал глупым. Если предлагают, то надо брать. Так его учил Иренеус, а Олег всегда ценил его советы, даже если они казались ему сомнительными с точки зрения человека двадцать первого земного века. Ну не ходить же по гулящим девкам?! Кстати, последних парень тоже лечил, но за труды брал лишь деньгами.

Что касается тёмной магии, то ему, конечно, рассказали какие-то основы, но начинать практическое обучение Олег не желал. Для этого надо было убить, и вот это стало самой настоящей проблемой для человека, который раньше особенно не стеснялся размахивать гвоздодёром направо и налево. «Одно дело», — думал он, — «зашибить какого-то злодея, и совсем другое дело, воспользоваться его душой». Глупо? Да, возможно. Но переступить через эту невидимую, созданную лишь своими комплексами черту, он не мог. Отто пытался несколько раз взять своего подопечного в ночные прогулки по Антиохии, где криминальных личностей было всегда в достатке, но тот отказывался и ломался, словно девушка, которую в первый раз хочет соблазнить великовозрастный дядечка.

Зато Олег с готовностью вызывался помогать в кузнице и в гончарной мастерской, тренируя свои умения на очень простых предметах. Вот здесь он отдавался работе полностью, даже с бо́льшим энтузиазмом, чем при целительстве, поскольку сильно напортачить не боялся. Да и чего жалеть железку-то? Её можно и переплавить без особого ущерба для производства, а с человеком надо работать более тщательно, не предпринимая то, в чём положительном исходе не уверен. Но и с железками у парня далеко не сразу на́чало получаться, и первоначально он чаще портил, чем делал действительно полезное. Успокаивало лишь то, что на его выкрутасы мало кто обращал внимания, кроме кузнецов, которые ворчали, когда им приходилось отправлять в переплавку вполне хороший клинок, испорченный слабым магом.

Поначалу молодой человек не знал об этом. Ему, почему-то, казалось, что если не получилось у него, так вещь отдадут кому-то более опытному, и тот всё исправит. Каково же было удивление, когда он узнал, что неправильно наложенную на предмет магию не исправить. Ситуацию спасала невысокая работоспособность Олега, и за день он портил не так уж много и клинков, не нанося заметного ущерба производству.

***

Попаданец сидел в библиотеке Альберусов и читал книгу по истории соседней империи, которая была интересна тем, что писал её фарс, не нашедший своё предназначение на родине и перебравшийся жить к ромеям. О своём прежнем государстве он писал то иронично, то зло, то с восхищением, причём специально для своих новых сограждан старался разжёвывать неясные моменты, — самое то для попаданца. Олег настолько увлёкся впитыванием новой информацией, что не заметил, как в кресло неподалёку уселся человек и стал наблюдать за ним.

— Я бы на твоём месте выбрала более полезную книгу, — неожиданный женский голос в кабинетной тиши прозвучал как приговор. — Вот ты как бы маг-целитель, а за собой не смотришь. Какой смысл лечить других за деньги, если скоро самому понадобится серьёзная помощь?

Молодой человек посмотрел на говорившую и удивлением опознал другую дочь Протея, о которой тоже периодически думал. Как же её зовут?

— Моё имя Дараявауш, если ты забыл, — словно прочитав мысли Олега произнесла зеленоглазка. — Ты же можешь называть меня Дарьей, чтобы не ломать язык.

— Дараявауш, — попаданец решил похвастаться умением произносить шипящие звуки.

— Дарья. Просто Дарья, — отмахнулась