– Это последнее предупреждение! Немедленно остановитесь, или будете уничтожены!

Они ехали дальше.

– Попробую связаться с кем-нибудь, – встревоженно произнес Генри.

Он как раз собирался начать радиопередачу, когда что-то с силой врезалось в вездеход. Машину закружило, подбросило, и она, с грохотом ударившись о поверхность планеты, перевернулась вверх колесами.

Йенси повис вниз головой на ремнях безопасности. Лицевой щиток шлема, треснувший еще при крушении капсулы, теперь вдобавок забрызгало изнутри кровью, и разглядеть что-либо было очень трудно. Йенси застонал и помотал головой.

Потом повернулся и увидел Генри, также висящего на ремнях, но без сознания. Йенси отстегнул застежки и рухнул на крышу вездехода. С трудом поднялся на колени, подполз к приятелю, легонько тряхнул его и постучал по шлему. Генри не отреагировал.

Йенси отстегнул ремни Генри, обхватил его и осторожно опустил. Затем вытащил друга наружу и положил на землю.

Йенси попытался связаться с ним по радио.

– Эй, Генри! Генри, очнись!

Он проверил скафандр, но не обнаружил разрывов или дырок. Ощупав руки и ноги Генри, определил, что кости целы. С дыханием тоже все было нормально.

А вот вездеход приказал долго жить. Заднюю часть начисто снесло взрывом мины или ракеты – трудно сказать точно, – перед тем как они перевернулись. И это им еще повезло – если бы взрыв произошел ближе к кабине, оба были бы покойниками.

– Генри, – произнес Йенси в микрофон, – я не могу оставить тебя здесь, но и нести не смогу. И я понятия не имею, хватит ли у нас с тобой кислорода для такой прогулки.

47

Время от времени Кэлли слышала через прорезь разные звуки, но ни один не был похож на те, что мог издавать человек. К двери подходили твари и, если слышали что-то, начинали скрестись и пытались проникнуть внутрь. Однако Кэлли сидела тихо как мышка, и некоторое время спустя они убирались восвояси.

Уже три дня она сидела здесь одна, прислушиваясь к доносящимся издалека крикам. Еда закончилась на исходе первых суток, вода, которую она расходовала очень экономно, – к середине вторых. Вероятно, ее ждала смерть от обезвоживания. Она убеждала себя, что лучше так, чем быть убитой этими тварями. Тем не менее она бы предпочла погибнуть, сражаясь.

Кэлли проверила все, что у нее было под рукой, рассчитывая соорудить нечто вроде примитивной бомбы. Но не нашла ни подходящих материалов, ни нужных инструментов. Поэтому, не зная, чем еще себя занять, она вернулась к обычным делам: изучала информацию и продолжала научные исследования.

Только информации было недостаточно. Совсем мало. Почему ее охранник сошел с ума? И почему его труп превратился в нечто невообразимое? Возможно, какой-то паразит? Но как ему удалось полностью подчинить себе человека? Это как-то связано с Обелиском и его сигналами или же причина в чем-то ином?

Нет, ей просто необходимо попасть в аппаратную, туда, где у нее будет доступ к абсолютно всей информации. В этом случае, возможно, удастся найти разгадку происходящему.

Но Кэлли не была уверена, остался ли кто-нибудь в аппаратной и есть ли вообще, кроме нее, живые люди в комплексе. Судя по тому, что ей удалось узнать, все должны быть мертвы. Она повернулась к компьютеру и снова попыталась выжать все возможное из имеющихся данных.

Она перебирала одни и те же цифры, одни и те же данные, когда снова услышала шум за дверью. Сначала Кэлли решила, что одно из существ вернулось за ней, но затем послышался характерный писк, когда кто-то поднес магнитную карту к считывателю, и щелкнул замок. Кэлли повернулась и уставилась на открывающуюся дверь.

На пороге стояла Анна Тилтон, криптолог. Она была последовательницей юнитологии и входила в круг доверенных лиц Брайдена. Кэлли медленно встала со стула и, несмотря на головокружение, попыталась принять гордый, несломленный вид.

– Значит, Брайден решил меня наконец выпустить? Неужели он осознал, что был неправ?

Анна протянула бутылку воды. Принимая ее, Кэлли не смогла унять дрожь в руках. С крышкой пришлось помучиться, но все же она открыла бутылку и жадно припала губами к горлышку.

– Не так быстро, – остановила ее Анна, – а то тебе станет плохо.

Кэлли с трудом заставила себя остановиться, немного выждала и осторожно сделала небольшой глоток.

– Так почему же он изменил свое мнение?

Анна покачала головой:

– Меня прислал не Брайден. Я пришла сама.

Она достала из сумки ломоть хлеба. Кэлли откусила кусочек. Она и представить не могла, до чего же это вкусно.

– И чего ты хочешь?

– Ничего этого не должно было произойти, – дрогнувшим голосом сказала Анна, и Кэлли увидела на ее лице растерянность и тревогу. – Смерть, настоящая бойня и эти… существа. Это вовсе не религиозное просветление. Это не похоже на часть божественного плана, что бы там ни думал Брайден.

– Пожалуй, в этом мы с тобой солидарны. Но при чем тут я? Почему ты решила освободить меня?

– Потому что ты должна положить этому конец. Нужно остановить Брайдена, пока еще не поздно.

48

Он сидел и ждал, периодически пытаясь привести Генри в сознание и стараясь экономно расходовать кислород. Сколько прошло времени? Минута? Две? Пять? Скоро ли настанет момент, когда оставшегося в баллонах кислорода уже не хватит на то, чтобы дойти до исследовательского центра?

Конечно, проще было бы оставить Генри здесь. Если попробовать дойти до купола в одиночку, возможно, у него будет шанс. Но Йенси не мог так поступить. Нет. Генри был рядом, когда умерла мать, и все эти годы оставался его верным другом. И Йенси не бросит его.

Так он и сидел рядом, говорил в микрофон какие-то слова, тряс за плечо, и наконец Генри негромко застонал и начал приходить в себя.

– Что случилось? Где это мы?

– Не имеет значения. Мы должны идти. Прямо сейчас. Ты как, сможешь?

Генри пошевелил руками-ногами, поморщился:

– Что-то с рукой.

– Но идти ты сможешь?

– Думаю, что смогу.

Неповрежденной рукой Йенси помог другу подняться. Генри выпрямился, придерживая локоть.

– Ты в порядке?

Генри кивнул. Выглядел он пока еще немного потерянным, но в остальном держался молодцом.

– Нужно поторопиться, – предупредил Йенси. – Мы должны попасть туда до того, как у нас закончится кислород и мы погибнем от удушья.

Они пробирались вперед по неприветливой равнине: Йенси шел впереди, Генри плелся позади. Время от времени Йенси окликал друга, подгонял его. Они не бежали – Генри был для этого слишком слаб, – но все же двигались довольно быстро, так что сердце колотилось в груди.