— От магнитного поля Земли, — пояснил Купер. — Мы ведь рядом с магнитным полюсом, удобно…

Джинн

Спуск моего аппарата был достаточно долгим: мы с Купером боялись на что-нибудь напороться (мало ли какой внизу может быть выступ?) и двигались практически со скоростью планирующего пера.

Света от куперовского интерфейса хватало, чтобы видеть то, что происходит у нас на парапете… В принципе, ничего особенного. Разве что Призрак внезапно присел на корточки у края проема, обхватив колени руками и склонив голову.

— Не сиди близко к краю, — предупредил я. — Не ровен час, соскользнешь вниз.

— Да и пусть, — отмахнулся Призрак. — Лучше б я туда свалился.

И добавил что-то по-итальянски в собственный адрес. Судя по наличию хорошо знакомого мне cazzo, что-то не очень хорошее.

— Чего это ты? — удивился я.

Призрак, который всегда был даже чересчур позитивным, сейчас напоминал дерево, в которое саданула молния.

— А непонятно чего? — огрызнулся он. — Я вас сюда завел, che cazza, stronzo cretino, а пострадал Фредди.

Я подошел к нему и присел рядом. Вот чем хорош голографический планшет — крути его как хочешь, хоть под рубаху сунь, а голограмма интерфейса все равно висит там, куда ты ее передвинешь. Теперь голова Купера плавала в паре футов передо мной и конкретно сейчас зависла над треклятым проемом.

— Вот что, Призрак, — сказал я. — Ты это дело брось, бро. Когда попал в фак’н’щит, спорить о том, кто виноват, самое последнее дело. Мой па в свое время говорил, что жертвы кораблекрушения не выясняют, почему корабль тонет, они спасаются. Чтоб я больше такого от тебя не слышал, бро, о’кей?

— Все равно. Сам себе этого никогда не прощу. Дались мне эти девки, словно не трахался раньше…

— Сказано же, забей, — гнул свою линию я. — Не об этом думать надо, а о том, как вытащить Фредди.

— Если он жив, конечно… — хмуро буркнул Призрак.

— Вот и дождемся, пока аппарат достигнет дна, а потом…

И тут «лицо» Купера в голограмме сменилось трехмерным портретом Фредди. У него была испачкана щека, на лбу — свежая ссадина, к счастью, небольшая, но выглядел он вполне живым и здоровым.

— Ну и на хрена мне ваш фонарик, народ? — спросил Фредди. — Темнота — друг молодежи, в темноте не видно рожи…

Я облегченно вздохнул, и Призрак тоже.

— Зато мы твою рожу очень рады видеть, — сказал он. — Что, трудно под ноги смотреть? Как мы тебя оттуда вытащим, ты подумал?

Фредди

— Вот что, — сказал я летающему фонарю, скрасившему мое одиночество (интересно, они там без света сидят, что ли?). — Я, кажется, говорил вам, что владею телекинезом? Ну так он у меня особенный — я бы его назвал «автокинез». Братва, я ведь на самом деле как был паралитиком, так и остался.

— Гонишь, — ответил голос Призрака. — Ты ж ходишь! Ходишь, бегаешь, лазаешь… сам видел!

— Я читер, — пояснил я. — Суть в том, что я поднимаю свои ноги силой мысли. Короче, если на этой стене есть хотя бы минимальные выступы, я себя вытащу. Может, не сразу, с перерывами…

— Интересно, скоро нас хватятся? — спросил голос Джинна.

— Когда в августе снег пойдет, — раздраженно ответил Призрак. — Думаю, кишка тонка у них сюда забираться, потому они все проходы и позакрывали, pacci di merde…

— Бро, мы в Антарктиде, здесь снегопад круглый год, — возразил Джинн. — Думаю, они сюда забирались…

Я откашлялся:

— Джинн, можешь поднять свою штуковину метров на сто вверх, только медленно? Хочу посмотреть, как выглядит эта стена.

— Не вопрос, — ответил Джинн. — Когда начинать?

— Да хоть сейчас, — сказал я, и «летающий фонарь» начал подниматься.

Сперва все шло хорошо — метрах в пяти от места, где я находился, обнаружился длинный и на удивление прямой выступ. Зажмурившись, я представил себе, что у меня выросла еще одна пара рук, причем они могли растягиваться, как у Буммера[63]. Этими «руками» я ухватился за выступ и попытался подтянуться.

Было так трудно, словно я прицепил к ногам два бетонных блока, но в конечном итоге мне все-таки удалось. Я взглянул туда, куда уплыл фонарик Джинна. И чуть не свалился обратно — на стене виднелась надпись.

…одним из первых посещенных мной сайтов в Интернете был виртуальный музей искусства и быта индустриальной эпохи. Там на каждом предмете красовалось такое же. Виртуальный экскурсовод объяснил, что это называется «штрих-код» — один из первых «машинных алфавитов», вроде современных QR. Штрих-кодами записывались название товара, производитель и цена. Так вот, прямо передо мной, на высоте около двух метров, на стене был нанесен именно такой «штрих-код», вот только выглядел он… так, словно этой надписи много-много лет, тысячи или больше. Тем не менее ряд черт разной длины оказался хорошо различим. Я приподнялся над парапетом, используя свои телекинетические способности и тратя драгоценные силы, только для того, чтобы рассмотреть надпись поближе.

Она состояла из длинных и коротких «канавок», сгруппированных по семь штук. Казалось, эти штрихи нанесены на камень не механически, а с помощью какого-то инструмента вроде лазера. Ширина канавки была такой, что в нее входил палец.

Сил надолго не хватило, пришлось опуститься вниз. Летающий фонарь тоже прекратил подъем и завис метрах в тридцати надо мной. Вероятно, Джинн заметил, что я не двигаюсь, и решил подождать. И правильно — мне требовалось перевести дух и подумать.

Джинн

— Ну, чего он там застрял? — спросил я.

Фредди, поднявшийся на несколько метров выше, стоял на узком парапете и задумчиво смотрел вверх.

— Судя по всему, отдыхает, — ответил Купер. — Телекинез — штука энергозатратная.

— Ты откуда знаешь?

— Замерял его показатели, на базе еще, — отчиталась моя фича.

— В принципе, мы и сейчас на базе, — напомнил я. — В заброшенной ее части. Кстати, всезнайка, что ты можешь сказать об этом месте?

— Ничего, — ответил тот. — Ни с чем подобным не сталкивался. Туннели искусственного происхождения, но, кажется, доступные мне сенсоры не слишком подходят для исследований подобных объектов.

— Почему? — удивился я.

— Мне поступает недостоверная информация. Либо геология Антарктиды сильно отличается от геологии остальных материков, что вряд ли, либо я неправильно интерпретирую данные.

— Слушай, Джинн, твоя фича по-человечески выражаться умеет? — хмыкнул Призрак, который, не зная, чем заняться, ходил туда-сюда по парапету. — Без всех этих интер… трепаций.