Лунный серп давал достаточно света, чтобы Морган сумел разглядеть нечто вроде ножа, сменившее шипы на подошве сапог тролля.

– Коньки? – спросил принц, слегка удивившись. – Тут нет ничего нового. Местные жители все время катаются на льду. И даже мы, в Эркинланде.

Сненнек покачал головой.

– Ты не видишь красоту того, что я сделал. Вот, сядь. Дай мне ногу.

Морган что-то проворчал, но сел на скользкий камень и поднял ногу. Сненнек подобрался к нему и начал возиться с боковыми шипами. Через пару мгновений, наполненных звоном и лязганьем, от которых у Моргана защекотало ступни даже в сапогах, тролль поднял руки.

– Видишь? Я придумал сделать так, чтобы шипы для лазанья можно было убрать и перевернуть, вот так… а когда они правильно закреплены, они превращаются в клинки для разрезания льда.

– Катания на льду.

Но Морган был впечатлен. За несколько мгновений тролль превратил шипы в коньки. Когда он смотрел, как Сненнек проделывает ту же операцию со вторым сапогом, он неожиданно сообразил, что это значит.

– Ты хочешь сказать, что мы будем кататься на коньках? На озере?

Сненнек фыркнул:

– Не волнуйся! Я уверен, что церковные люди в Доме предков не будут возражать.

У Моргана появилось ощущение, что Сненнек плохо знает эйдонитских священников.

– Но… я никогда не катался на коньках.

Наконец к ним присоединилась Квина, которая по какой-то непонятной Моргану причине остановилась, вернулась вверх по склону и теперь тащила тяжелую ветку, длиннее, чем она сама.

– Не бойся, Морган-принц, – сказал Сненнек. – Я покажу. Я потрясающий наставник. И очень многому научил Квину.

– Много, да, – подтвердила она, пристроив ветку на камне возле озера и усаживаясь на нее. – Поэтому я сегодня не скользить по льду. Я здесь сидеть. Если вы упадете в холодную сырость, принц высочество… – Квина похлопала рукой по тяжелой ветке: – Она чтобы вас вытащить.

Если уж сама Квина не хотела выходить на лед, то Морган и того меньше. Его дед и бабушка рассказывали жуткие истории о том, какими опасными могут быть лед и снег на далеком Севере. Но Сненнек уже подталкивал его к похожей на гладкое стекло поверхности.

– Теперь делай, как я. Колени должны согнуться!

Морган старался изо всех сил, но всякий раз, когда ноги его подводили и он падал, он мог бы поклясться, что слышал треск льда. Ему было трудно получать удовольствие от катания по замерзшему, залитому лунным светом озеру, когда он мог думать только о ледяной черной воде подо льдом.

– Какая неудача! – вскричал Сненнек в четвертый или пятый раз, да так радостно, что Моргану отчаянно захотелось хорошенько его лягнуть, но приходилось тратить все силы и внимание на то, чтобы подняться и не упасть снова.

– Не бойся упасть, Морган-принц! Ведь именно так обретается истинное знание! Вот почему создатели дали нам заднюю часть, защищенную жиром. Разве у волков есть что-то подобное? Или у овец? Нет, только люди, которые обретают знания и опыт благодаря каждому падению, обладают таким полезным местом.

Морган уже жалел, что не отправился в Копстад с приятелями, даже если их вечеринка закончилась потасовкой. Он бы уже хорошенько набрался и чувствовал себя прекрасно, и даже тумаки, полученные от риммеров, наверняка были бы не такими болезненными, как катание по льду под присмотром Сненнека.

– Клянусь Богом, мне кажется, я сломал колено и одновременно задницу! Разве такое вообще возможно?

– Не бойся, Морган-принц. Ты хорошо справляешься для первого раза! – По крайней мере тролль получал удовольствие от происходящего. – Да, маши руками, вот так, вверх-вниз, вверх-вниз и по кругу, чтобы не упасть. Попытайся скользить… сюда ко мне, чуть дальше… разумеется, я знаю, что у тебя болит колено, но ты ведь видишь? Я такой хороший наставник, что у тебя уже получается. Скоро ты помчишься по льду, как настоящий канук!

– И у меня есть длинная палка, – заверила Квина Моргана так тихо, чтобы Сненнек не услышал. – На всякий случай.

♕

Разговор переходил от настоящего к прошлому, от сражения с драконом к разведению коров. В качестве части поместья в Энгби Изгримнур подарил Слудигу и его жене несколько сотен голов северного скота, животных с длинными телами и короткими ногами, и Слудиг был ими по-настоящему одержим.

– Вы не поверите, – повторял он, – но в каком-то смысле они такие же интересные, как люди.

– Я подозреваю, дело тут в людях, с которыми вы встречались, а не в скоте, который выращиваете, барон, – заявил Тиамак, и все дружно рассмеялись.

Однако Слудиг довольно долго ему не отвечал.

– Говоря по правде, нас в Энгби беспокоят не люди, – сказал он наконец.

– Не забывай, муж, мы собрались здесь, чтобы праздновать и радоваться, – напомнила ему Альва.

Саймон почувствовал, как вдруг начала рассеиваться приятная дымка, окутывавшая его благодаря пиву и компании друзей. Судя по взглядам, которыми обменивались Слудиг и его жена, он не ошибся, и их беспокоило нечто очень серьезное и темное.

– Ты о чем? – спросил он. – Что значит «не люди»?

Слудиг покачал головой:

– Послушай, величество, давай поговорим о чем-нибудь другом. Например, про твоих внуков. Я слышал, Морган уже превратился в мужчину. Как бы я хотел на него взглянуть!

– Я тоже. – Саймон нахмурился. – По крайней мере, хотя бы иногда. – Он понимал, что Слудиг пытается увести его в сторону от чего-то важного, и ему это не понравилось. – Расскажи, что тебя беспокоит, Слудиг.

– Ничего такого, что представляло бы интерес для ваших величеств. Север всегда был странным местом. Возможно, нынешней зимой больше обычного – не более того.

– Белые Лисы?

– Муж, – произнесла Мириамель, и Саймон уловил в ее голосе интонации, которые слишком хорошо знал. – Слудиг не хочет говорить об этом сейчас.

– Прошу меня простить, но королева права, – сказал Слудиг. – Не стоит начинать серьезный разговор, когда мы пьем хорошее вино и эль и делимся историями из прошлого. Но потом, пока вы еще здесь, на Севере, нам следует кое-что обсудить, и мы это обязательно сделаем.

Они вернулись к своим историям и другим темам, но настроение изменилось, и Саймон обнаружил, что вернуться к прежнему беззаботному веселью не получается.

– Самое отвратительное в жизни короля, – сказал он Бинабику, – это то, что ты можешь реализовать любое свое желание, но все время проводишь в тревогах и волнениях.

– Боюсь, это можно сказать не только про монархов, но и большинство тех, кто прожил достаточно долго, чтобы стать взрослыми мужчинами и женщинами. – Бинабик улыбнулся. – Что беспокоит тебя, друг Саймон? То, что сказал Слудиг, или долгое молчание ситхи, о котором ты говорил мне раньше?