турки начали отстреливаться из ружей. Минометчики перенесли огонь за вторую стену. Штурмовые колонны ворвались и туда. Над цитаделью поднялся белый флаг, ее ворота открылись. Штурмовые колонны русской пехоты вошли в древнюю цитадель, как и 10 лет назад. Но, тогда крепость сдалась после 6 месяцев осады. Теперь же она была взята «на щит» за 4 дня. Пленных в крепости взяли всего около трех тысяч человек. 15 тысяч погибли от уничтожающего огня русской артиллерии.

После взятия Карса дивизии Веревкина через ущелья и перевалы пошли к Хоросану и Эрзеруму. Хоросан взяли сходу, не прибегая к артобстрелу. Турецкие войска из него бежали.

Город Эрзерум — столичный город провинции Турецкая Армения в планах русского Генштаба был обозначен одной из конечных целей операций Кавказского фронта. К нему дивизии Казанского корпуса, взявшие Карс, вышли 10 июля. Через день другим путем к нему вышли и дивизии корпуса, шедшие от Ардагана.

Саратовский корпус, действующий под командованием генерал-майора Оклобжио, прежде чем штурмовать,обстреливал считавшуюся неприступной крепость Баязет целых шесть дней. Сложенные из гранитных блоков стены ломать пришлось долго. Однако, штурм крепости удался, поскольку трехтысячный гарнизон понес большие потери от обстрела и был полностью деморализован.

При обстрелах наилучшим образом проявили себя корпусные пятидюймовые гаубицы. Крепость, расположенную на господствующей над местностью высоте, можно было обстреливать только при больших углах возвышения, что и было свойственно гаубицам.

От Баязета корпус 2 июля двинулся на юг к озеру Ван и одноименному городу на его берегу, столичному городу турецкой провинции Ван, или Западной Армении, населенной преимущественно армянами. Занятие этой провинции в планах значилось конечной целью корпуса. К Вану корпус вышел 13 июля.

План кампании на Кавказе предусматривал захват всей восточной части Турции, включая города Трабзон, Эрзурум и Ван. Большую часть населения этих областей составляли армяне, исповедующие христианство. Да весь этот регион именовался «Армянским нагорьем».

В Болгарии бригады морской пехоты, демонстративно наступая в сторону Стамбула, в 40 верстах от Бургаса столкнулись с конной дивизией султанской гвардии, подошедшей от турецкой столицы. Атаку турок морпехи отразили легко, организовав плотный ружейный огонь по атакующей коннице. Тем не менее, морпехи начали организованный отход по рубежам к Бургасу. Свою задачу они выполнили.

Через два дня к туркам подошла и гвардейская пехотная дивизия, однако, морпехи уже отошли на подготовленный пехотой рубеж обороны, окружающий город. Артиллерийским огнем полковых и дивизионных орудий при поддержке корабельной артиллерии атака турецкой гвардий была отбита. С 30 июня началась осада турками города. К гвардии присоединились 8 тысяч редиф и 5 тысяч иррегуляров.

Однако, флот успел до подхода турок перебросить в Бургас еще одну пехотную дивизию из Одессы. Буксиры привели из Севастополя шесть больших деревянных барж, груженых песком. Баржи представляли собой наскоро отремонтированные корпуса старых парусных линкоров. Их притопили в порту, поставив под прямым углом к берегу, так, что их палубы возвышались над водой. Саперы соединили затопленные баржи с берегом бревенчатыми мостами. Теперь их можно было использовать для швартовки и разгрузки судов. Наличных причалов в Бургасе было совершенно недостаточно.

Разгрузившись, эскадра пароходов под конвоем трех малых носителей пошла к Севастополю, чтобы принять там на борт еще одну пехотную дивизию.

В Европе 220-тысячная австрийская армия с восьмьюстами пушками под командованием генерала Бенедека с утра 3 июля вступила в сражение с примерно равной ей по силам прусской армией, которой командовал канцлер Отто фон Бисмарк.

В результате продолжавшегося весь день сражения австрийцы потерпели поражение и отступили с поля боя. Решающую роль в победе пруссаков сыграли казнозарядные винтовки, которыми была вооружена прусская пехота. Они в несколько раз превосходили по скорострельности дульнозарядные винтовки австрийцев. Ну, и дисциплина, и качество командования у пруссаков было получше. Австрийская армия стала отходить к Вене. Пруссаки продвигались следом.

46. Балканские перевалы.

Война вступила в решающую стадию. Русские войска готовили прорыв за Балканский хребет. Турки пытались удержать за собой перевалы Араб-Конак и Троянский и отбить у русских перевалы Хаинкиой и Шипка, удерживаемые лишь конными дивизиями. Наибольшую ценность представляли перевалы Араб-Конак и Шипка, через которые были проложены дороги, пригодные для проезда обозных повозок и артиллерийских упряжек. Через Троян и Хаинкиой вели лишь тропы, проходимые для вьючных лошадей.

Понимая особую ценность перевала Шипка, Осман-паша бросил в атаку свою пехоту и часть конницы в пешем строю, пять полков, 16 тысяч человек, не дожидаясь, пока по горной дороге подтянут артиллерию. Ему было известно, что перевал заняли русские, силами до дивизии, тоже пока не подтянувшие артиллерию. На самом деле, перевал оседлали 12 тысяч русских.

С русской стороны перевал обороняли одна кавалерийская дивизия и одна дивизия Терского казачьего войска, под общим командованием атамана Серова. Казачьего атамана командовать передовым отрядом Таврического корпуса генерал Ганецкий назначил, исходя из того, что казаки — терцы, в отличие от кавалеристов в горах воевать умели. Как известно, война в горах — дело особенное. Опыт кавказских войн, которые российская армия вела 40 лет, это убедительно продемонстрировал.

Турки были вооружены дульнозарядными винтовками с черным порохом и холодным оружием. Четыре тысячи казаков — по большей части дульнозарядным гладкостволом на черном порохе и холодным оружием, включая пики. Регулярные русские полки имели на вооружении новейшее оружие с новыми боеприпасами.

Серов, выбив малочисленную турецкую стражу с перевала, посадил две драгунских бригады в два редута, сложенных турками из дикого камня на двух высотах, нависающих с двух сторон над проходящей через перевал дорогой. Драгунам пришлось потрудиться, переделывая редуты, предназначенные для обороны от противника, атакующего с севера, на оборону с противоположной стороны. Благо, что сутки для этого им судьба выделила. А стены редутов были сложены из ничем не скрепленных между собой известняковых глыб. В южном редуте находился сам Серов, а в северном — командир кавдивизии полковник Ржевский.

Гребень Балканского хребта, пересекаемый Шипкинской дорогой, был длинным, широким и травянистым, с отдельными выходами разрушенных известковых скал. Пешком на него можно было без труда подняться почти везде. Характер склонов напоминал крымские горы. В паре сотен шагов ниже гребня начинался густой лиственный кустарник, ниже переходящий в лес, в котором противник мог накапливаться.

Гусарский полк атаман оставил в резерве на северной стороне хребта. Казацкие полки растянул на три версты гребню в обе стороны от перевала, чтобы исключить возможность обхода позиции турками. Лошадей казаки и кавалеристы оставили южнее городка Габрово, расположенного у входа в перевальное ущелье с севера.

Когда турки атаковали, русская пехота еще только входила в Габрово. А корпусная артиллерия была на подходе к городу.

Турецкая артиллерия входила в перевальное ущелье с юга через городок Казанлык.

Утром 2 июля турки подходили к перевалу колонной по вьющейся серпантином по горным склонам дороге. С перевальных высот их было отлично видно. Солнце уже поднялось выше гребня и осветило подходящую к перевалу с юга дорогу. Дождавшись, когда турки приблизились на 300 шагов, пройдя приметную скалу, выступающую из склона правее дороги, Серов приказал сигнальщику выпустить красную ракету. Оставляя дымный след, ракета взвилась вверх, а затем начала опускаться в сторону турок.

Со стен редутов и гребня хребта грянул дружный залп. Турки попали под перекрестный огонь. Новые винтовки драгун на такой дистанции позволяли вести действенный прицельный огонь. А этот рубеж был пристрелян драгунами еще с вечера. Залп четырех тысяч винтовок накрыл турецкую колонну на всю ее видимую длину в полверсты. Остальная часть колонны еще скрывалась за лесистым склоном.

Затем драгуны перешли на беглый огонь. Турки бросились в окружающий дорогу с обеих сторон лес. На дороге остались лишь густо лежащие тела убитых. При такой плотности залпов почти вся голова колонны была выбита.

Осман-паша, выбравший для себя позицию в полутора верстах от перевала на вершине отрога, по высоте почти равной перевалу, возвышающейся над дорогой с запада, увидел разгром головы колонны. Тут же послал гонцов с приказом полковым командирам рассредоточиться в лесу вдоль перевального гребня и готовиться