– Сзади!

Йонард обернулся и как раз успел срубить или прикусить ювелира. А не якшайся с разбойниками, если ты честный мастер, а если связался – плати!

Он пришел в себя, когда бледный рассвет уже разгорался над городом, а темнота из непроглядно-черной стала седой. Он увидел рядом Дзигоро и, не сообразив, хотел хлопнуть его по плечу, но рука прошла сквозь, и только тут Йонард обнаружил, что кругом мертвые, растерзанные тела и среди них – прекрасная женщина в плаще из черных шелковых волос.

– Как они ее? – хрипло спросил Йонард.

– Серебряным подносом.

– А Керам?

Но призрак лишь пожал плечами. Судьба грабителя караванов была ему неведома. В голове варвара стоял гул от недавнего побоища, он все еще не мог понять – человек он или собака, но, судя по тому, что Дзигоро смотрел на него снизу вверх, он стоял на двух ногах, только покачивался.

– Бутылка! – напомнил призрак. – Дыхание Смерти.

– Не знаю, где бутылка, – рявкнул Йонард. – Татуированный – вот он валяется. Вроде жив, только малость пришиблен. А Хаим, похоже, все-таки удрал. Недаром его прозвали Лисицей.

Варвар почти растерянно глядел на кучу мертвецов и покалеченных, пытаясь сообразить, что же теперь делать, но мысли метались по кругу, как собака за собственным хвостом: Хаим и бутылка, Мердек и татуировка, Дыхание Смерти и Дзень Сю… И мертвая Малика – прекрасная, бесстрашная женщина, которую любил Керам. Внезапно в тишине послышался звук, которого Йонард не ждал – шаги. Легкие шаги на лестнице. Шли, похоже, двое. Один очень торопился и почти волок другого за собой. Йонард пошарил глазами в поисках оружия, но это были не враги. В дверях появилась запыхавшаяся Айсиль, а с ней – бродячий музыкант из трактира «Золотой баран».

Войдя, девчонка застыла на пороге, не в силах отвести взгляда от жуткой картины. Хотя, живя у разбойников, могла бы и привыкнуть. Одежда Йонарда, заботливо сбереженная, посыпалась на пол. Казалось, Айсиль утратила дар речи и смотрела на своего «спасителя» с диким ужасом. Певец был гораздо спокойнее. Он обвел побоище взглядом, кивнул Йонарду и почти сразу приметил в углу то, что не углядели ни Йонард, ни Дзигоро. Какой-то толстый несуразный человек, прикрыв свои телеса ладонью, пытался незаметно выползти наружу, прижимая к груди…

– Стой! – рявкнул Йонард, но не успел.

Глупая девчонка Айсиль повисла на руке и что-то горячо зашептала. Варвар стряхнул ее, но было поздно. Бродяга уже завладел бутылью с Дыханием Смерти, без усилий вынул пробку… Йонарда прошиб холодный пот, но ничего страшного не случилось. Певец понюхал вино, одобрительно крякнул, в три глотка опростал бутыль и небрежно отбросил за спину. Варвар еще глядел, как диковинный сосуд со стуком катится по полу, когда певец ухватил толстяка-Кошифа за плечо.

– Ты куда? – добродушно спросил он.

Тот, глядя на бродягу несчастными глазами, жалобно пискнул:

– Халат бы мне.

Не спрашивая ни о чем больше, певец снял с плеч свою засаленную хламиду, оставшись в таких же грязных шароварах, и от всей души протянул ее незнакомцу. Но тот почему-то не спешил взять подарок. Напротив, сморщил брезгливо нос и шарахнулся, будто ему подсунули ядовитого скорпиона.

– Ну, как знаешь, – не обиделся певец. – Кстати, чем отличается халат от джунглей?

Кошиф что-то неразборчиво пробормотал, пытаясь вырваться, но на этот раз самым умным оказался Йонард. Он, наконец-таки понял, что произошло, и поразился сообразительности Айсиль. «Тот, кто ничем в этой жизни не дорожит, может выпить Дыхание Смерти как обычное вино». Варвар свел концы с концами, с облегчением рассмеялся и ответил певцу:

– В халате одна обезьяна, а в джунглях много.

Именно этот момент бутыль Таната выбрала, чтобы завершить свой земной путь. Сначала на гладкой поверхности появилась одна трещина, потом другая. Потом вся она покрылась мелкой сетью трещин и беззвучно рассыпалась в пыль. А город остался стоять, как и стоял. Погибели мира беззаботному пьянчужке хватило ровно на три глотка. Похоже, он и сам не понял, что натворил, да и не вникал. Хоть Айсиль и пыталась что-то ему втолковать, смеясь и плача, глядя на него влюбленными глазами, но он отмахнулся от объяснений, еще раз кивнул Йонарду и толстяку, обнял Айсиль и вышел за дверь, слегка покачиваясь. Девчонка послала варвару извиняющийся взгляд, тот с пониманием кивнул и криво улыбнулся.

Над городом поднималось солнце, прогоняя тени, и в ярком свете его лучей все таинственное и страшное становилось простым и понятным.

– И долго ты намерен так стоять? – напомнил о себе Дзигоро. – Имей в виду, у тебя только два дня. Сегодняшний и еще один. А вечером, после восхода луны, откроются врата Заката. Ты должен успеть.

– Куда? – холодно спросил варвар. – Черную башню охраняют лучше, чем Шипы Хана – его дворец. Тут одному не справиться. Пусть даже с призраком за компанию. Тут нужно войско…

– А у тебя ЕСТЬ войско, – напомнил ему Дзигоро.

Стремительные южные сумерки скользили с последними лучами заходящего солнца к земле. Оранжевая звезда опускалась за горизонт, поджигая на прощание вечерние облака, которые горели погребальными кострами по уходящему дню. Иссиня-черная бездна распахивала свои чертоги в недосягаемой для смертных вышине. Сначала не слышно было ничего, кроме сумеречного ветра, поющего среди песков и скал. Как вдруг где-то невдалеке провыл волк. Это был не обычный волк, это был – Предвестник. Предвестник кровного долга. Ненависть, смешанная с торжеством, бесстрашием отчаяния и пронизанная едва уловимой насмешкой – вот что такое Предвестник.

Когда раздается этот вой, слабым не место вне дома. Стая шла по безжизненной местности. Волки текли широкой желто-серой рекой, почти сливаясь с цветом попадавшихся на пути валунов. По бокам, охраняя стаю, шли самые опытные и матерые волки. Они зорко следили за всем, что попадалось навстречу, и чутко ловили малейшие шорохи, готовые тут же ринуться в бой с любым противником, не дожидаясь приказа. Высланные далеко вперед разведчики должны были загодя предупредить о любой непредвиденной опасности. Всех этих крайне острожных действий требовал суровый закон войны. Йонард как никто другой сознавал всю опасность начатого им предприятия. Но он не мог поступить иначе. Будь германец в человеческом облике, ему было бы гораздо проще разобраться в создавшейся ситуации, но сейчас у него просто не было другого выхода. А битва предстояла жестокая. Насмерть.

«Волки, бывшие людьми – против людей, ставших волками. А между ними – пес, на семерых рос… Ерунда какая! – мелькнуло у Йонарда в голове. – Но, Танат их всех побери, как хочется увидеть свое настоящее отражение в кристально чистой воде Ильбарса!»

Вдалеке показались три быстро приближающиеся черные точки, которые превратились в три стремительные серые тени. И вот уже перед Йонардом остановились, устало поводя боками после долгого бега, разведчики.