спине и останавливаюсь. Слышу ее тихое дыхание, до меня доносится слабый запах ее волос. Она молчит, и я молчу.

Не знаю, сколько времени проходит прежде, чем Кристина прерывает звенящую тишину.

— Как ты меня нашёл и зачем ты приехал?

Ее голос, как сталь.

— Тебе пришло письмо из Гарварда. Я позвонил твоему отцу, он попросил меня привезти его тебе. Назвал этот адрес.

Она снова молчит. Ее спина напряглась, как струна. Проходит, наверное, минута, прежде, чем она выдаёт:

— Давай письмо, — и резко разворачивается ко мне.

Я молча протягиваю конверт. Кристина нетерпеливо вскрывает его и достаёт лист бумаги. По ее лицу ничего не прочитать. Ни одной эмоции. Когда она опускает листок и снова отворачивается к окну, я завороженно спрашиваю.

— Ты поступила?

— Еще неизвестно. Меня вызвали на собеседование.

— Так и должно быть?

— Чаще всего да.

— Ясно.

Мы снова молчим. Я продолжаю стоять у нее за спиной, и меня одолевает дикое желание обнять Кристину сзади, прижать к себе и уткнуться носом в ее макушку.

Боже, как же я люблю эту девушку… Кого я пытался обмануть, когда отверг ее? Кого я пытался обмануть, когда целовал Олю?

Мне нужна только Кристина. Она одна.

— Перескажи мне полностью свой разговор с моим отцом по поводу письма, — Кристина неожиданно нарушает тишину.

Я немного теряюсь от ее вопроса. Это единственное, что ее волнует в данную минуту?

— Я пришёл домой, увидел на кухне письмо, подумал, что это важно. Позвонил твоему отцу, у него оказался выключен телефон. Набрал своей матери, она сказала, что у них важное совещание. Я попросил ее передать Игорю Петровичу, что тебе пришло письмо, чтобы он с тобой связался. Он перезвонил мне через три часа и попросил привезти его сюда к тебе. Адрес прислал смской.

— Понятно, — бесцветно отвечает Кристина через мгновение.

Я не очень понимаю, что ей понятно, но решаю не задавать вопросы.

— Можешь уходить, — ее голос ровный и безэмоциональный.

Этого стоило ожидать. На что я надеялся, когда ехал? Что Кристина повиснет на моей шее?

— Кристина, — я слегка прочищаю горло, — поехали домой.

— Я дома.

Меня удивляет ее ответ.

— Что это за место?

— Это мой дом. Я тут выросла.

Значит, это родная квартира Кристины, в которой она жила с родителями в детстве. А потом только с отцом, до переезда в Золотой ручей. И, получается, где-то недалеко от этого дома убили Кристинину маму. Так вот, почему она забрала с собой пистолет.

— Здесь небезопасно, Кристина. Я так понимаю, где-то здесь рядом была убита твоя мама.

— Да, ее застрелили возле гаражей местных жителей. Отсюда пять минут пешком. У нас там тоже есть гараж, кстати.

Мне не нравится, что Кристина тут одна. Даже несмотря на то, что контингент возле подъезда на первый взгляд показался мне приличным. Даже несмотря на то, что у Кристины с собой пистолет.

— Зачем ты здесь? Ты же совсем перестала жить дома, — мой голос хрипит.

Я больше не могу бороться с желанием обнять ее. Обвиваю Кристину руками и прижимаю к своей груди, зарываясь носом в ее затылок. Жадно вдыхаю запах волос и зажмуриваю глаза. Кристина не шелохнулась. Я начинаю целовать ее шею. Медленно спускаюсь губами к плечу.

Она не шевелится. Ее тело не выражает совсем никаких эмоций. Совершенно не как тогда на Новый год, когда Кристина отзывалась на каждое прикосновение моих губ. Сейчас у меня ощущение, что я целую камень. Но мне все равно. Я не могу не целовать ее.

— Кажется, у тебя есть девушка, — ее голос ровный, бесчувственный.

Как она так может? Неужели она совсем ничего не чувствует?

— Она не ты… Они все не ты, — я уткнулся лбом в ее висок.

— Но ты сделал такой выбор. Будь добр теперь нести за него ответственность. — Кристина пытается сбросить с себя мои руки, но я крепко ее держу. — Отпусти, Максим. Ты совершаешь ошибку.

— Я совершил ошибку, когда ушёл из твоей комнаты на Новый год. Я бы все отдал, чтобы снова вернуть ту ночь.

Она молчит. Дышит так же ровно.

— Уходи. Я не хочу тебя видеть. И поцелуев твоих не хочу. Не приезжай сюда больше и забудь этот адрес.

Она говорит это очень спокойно, не пытается меня ужалить, не плюётся ядом. Но тем не менее каждое слово будто пуля вонзается мне в грудь.

— Кристина, прости меня, если можешь. Ведь еще не поздно все исправить.

— Не поздно, — я удивлён тому, что она согласилась. Неужели она даст мне второй шанс? — Но проблема в том, что я больше не хочу. Ты не нужен мне. Уходи.

С каждым Кристининым «уходи» я сжимаю ее в своих объятиях еще сильнее. Я не уйду без нее. Я не уйду от нее.

— Я тебе не верю. Я помню, как ты целовала меня. Это не может пройти за несколько месяцев.

Я чувствую, как она сглатывает. Набирает полную грудь воздуха, шумно выдыхает. Кристина разворачивается ко мне лицом, но я не выпускаю девушку из кольца своих рук. Ее лицо в нескольких сантиметрах от моего.

— Максим, просто уходи. Оставь меня. Ты сделал свой выбор — осознанно отказался от меня. Теперь я делаю свой выбор — осознанно отказываюсь от тебя. Я уеду в Америку. Если не поступлю в Гарвард, то поеду в Лондон. Туда попасть легче. Но я все равно уеду. От всех вас. Всего через четыре месяца.

Ее голос, как сталь. А я просто смотрю в ее лицо и не верю тому, что вижу: ни одной эмоции.

Вот это девушка. Вот это выдержка. А ведь ей всего 17 лет. Как она так может?

Но Кристина права. Через четыре месяца она уедет. И что тогда?

А тогда будет моя смерть…

— Я просто прошу тебя поехать со мной домой, — я игнорирую ее речь об отъезде через четыре месяца, — потому что в этом районе небезопасно. Я не хочу оставлять тебя здесь одну.

— Максим, я в этом районе выросла. Да, маму тут убили, но это была случайность. И прошло 9 лет. Мы с папой еще долго продолжали тут жить после маминой смерти. Здесь более чем безопасно. Тысячи обычных людей живут в этом районе.

— Зачем ты вообще сюда переехала?

— Я сюда не переехала. Просто остаюсь тут иногда.

— Не иногда, а все время, когда твоего отца не бывает дома. Ты приезжаешь в Золотой ручей, только когда знаешь, что он будет с нами завтракать или ужинать.

На ее лице появляется легкое удивление. И это первая