Разговор умело вел шевалье Авельс. Лонс талантливо рассказывал про кучу хозяйственных дел, ненавязчиво напирая на то, что господин граф на поместье забил гвоздь. Большой. А бедная госпожа графиня вся в трудах, аки пчела.

Ганц внимательно слушал, Али громко восхищался, Мария Рейхарт аккуратно клевала кусочки мяса и шепотом воспитывала Миранду, пастор поддакивал через каждое слово и тоже пел графине хвалу – мол, церковь восстанавливает, деньги дает. Омар восхищенно смотрел… короче, все были при деле.

Проблемы начались с утра. Когда Лиля проводила ханганов и смогла уделить внимание королевскому представителю.

Лэйр Ганц прошел в кабинет, уселся за стол и преобразился. Исчез добренький дядюшка. Перед Лилей сидел чуть ли не сам великий инквизитор.

– Госпожа графиня, что вы можете мне рассказать?

– По поводу? – Лиля и не подумала смущаться. – Уточните, что вы имеете в виду, лэйр Ганц. А то здесь много всего произошло.

– Начнем с той жалобы, которую вы подали.

– Про покушение на меня?

– Хотя бы.

Лиля пожала плечами. Достала из стола протокол допроса и протянула товарищу:

– Мне скрывать нечего. Читайте.

Ганц поднял брови. Видимо, она должна была реагировать как-то иначе. Но – чего нет, того нет. Может, на местных женщин Ганц и производил впечатление, но Лиля, точнее Аля, видела и не такое. Да и детективчики почитывала. И про «злого следователя» знала.

Видя, что дальше графиня продолжать не намерена, Ганц углубился в чтение. Брови его поползли вверх. Лиля наблюдала, меланхолично гадая, сколько складок получится на лбу. Три? Четыре?

– Ваше сиятельство, как же вам удалось…

– Чудом, – честно призналась Лиля. – Охрана вовремя вмешалась.

Это было не совсем так, но не рассказывать же правду?

– И этот негодяй утверждает…

– Что его нанял любовник любовницы моего супруга. Впрочем, он жив, подробнее вы можете узнать у него самого, что и как.

– Я заберу негодяя с собой.

– Сделайте милость. И так зимой голодно будет, еще и этого кормить.

– Голодно? Но ведь…

– Лэйр Ганц, вы хоть себе представляете, в каком состоянии поместье? Вы видите, как все работают?

– Вижу, но…

Монолог Лили можно было положить на музыку и спеть. Как греческую трагедию. Из него следовало, что до несчастья с ребенком она вообще все помнит весьма смутно. Может быть, ее даже чем-то опоили? Она не берется утверждать, но она – молодая, здоровая женщина – вдруг падает с лестницы и страдает необъяснимыми расстройствами памяти? Странно как-то…

Лэйр Ганц выразил сомнение, но открыто спорить с графиней не стал.

Лиля пожаловалась на вора-управляющего и выложила на стол все найденные книги. Сообщила про роспуск дружины, про то, что тут еще и людьми торгуют. Предложила опросить слуг, крестьян, да кого угодно! Хоть весь Иртон – мое содействие гарантировано. Дам охрану – и вперед.

Видя, что графиня не врет и даже не сильно смущается, представитель загрустил. Что греха таить – ему все это задание представлялось легким и приятным. Ну не особо приятным, но проехаться, побеседовать с истеричной дамочкой, и салют. Обратно в столицу. А оказалось…

Дамочка была вовсе не истеричной.

Ситуация – более чем серьезной.

А компания, собирающаяся в Иртоне…

– А зачем вам вирмане, ваше сиятельство?

– А если работорговцы опять нагрянут? Супругу все равно, как я тут охраняюсь, вот приходится самой думать. И о его дочери тоже.

– Но я вижу у вас тут и его солдат.

– Всего пятнадцать человек? Ну-ну…

– Такое ощущение, что вы тут оборону держать собрались.

– Лучше быть предусмотрительной, а не мертвой, – парировала Лиля. – Хотя мне это дорого обходится.

– Но доходы…

– Какие доходы? Управляющий спер все, что мог! Разве что мои шторки не прихватил. И у него определенно были сообщники. Один из них, кстати, тоже в подземелье. А еще там сидят четверо работорговцев. И у меня тут куча народу, которого злобные вирмане спасли от продажи в рабство. Побеседуйте с ними. Здесь тот еще гадюшник! Чем вообще граф думал, когда меня сюда отправлял? Ладно, меня он не любит. Но он еще и от своей дочери решил избавиться.

– Осторожнее со словами, ваше сиятельство!

Лиля горько рассмеялась.

– Осторожнее? Лэйр Ганц, я не стану вас ни в чем убеждать. Вы просто пройдитесь по Иртону, поговорите с людьми, допросите узников. А потом решите сами, что тут происходит.

– А эввиры?

– А где мне было брать деньги?

– А ханганы?

– Мы с вирманами спасли их главного – Али – от бешеного быка. Он мне благодарен за свою жизнь.

Лиля отбивалась как могла. Она не собиралась ничего отрицать. Но валила все на супруга. Если бы не он, разве мне такое бы в голову пришло? Да ни в жизнь! А так… я женщина слабая, хрупкая, брошенная на произвол судьбы.

Так что после получасовой беседы Ганц отправился в подземелье, а Лиля затейливо выругалась (оглядываясь через каждое слово) и отправилась проведать аварца.

Красавец-конь.

Интересно, а не захочет ли супруг и его прибрать к рукам? Лиля вообще читала про совместно нажитое имущество. А здесь как?

Алекс воплощал в жизнь план своей любимой Адели. Он уже подкупил одного солдата из отряда, который должен был ехать с юной графиней. Но сильно на него не надеялся. Чего уж там, просто воспользовался случаем. Адель – умница, и информацию из графа она вытащила. А сборы юной Миранды Кэтрин (тоже не самое необходимое существо) заняли почти пять дней. Хватило, чтобы найти подходящего клиента. Но этого явно было мало. Поэтому сейчас, продав дорогую рубиновую брошь и такие же серьги с кольцом (спасибо графу Иртону), Алекс торговался с наемниками. Точнее, с их командиром.

– Сто монет.

– Пятьсот.

– Сто пятьдесят.

– Вот еще… за такое и шестисот мало.

– Больше двухсот не дам. Или других найду. Всего-то дел: проехаться, прирезать пару человек, изобразив налет пиратов или разбойников, и уехать. Охраны там, считай, нет, а если и есть, вас почти пятьдесят человек в отряде. Вряд ли там больше.

– Да если узнают, нас травить будут, как диких зверей.

– А вы не попадайтесь. Кто там узнает – глухомань.

– За графиню нас колесуют в лучшем случае. Четыреста монет.

– Двести. И это последняя цена.

– Плюс еще имитация налета… Дешево покупаешь.

– Да вы за полгода столько не заработаете.