litbaza книги онлайнВоенныеВермахт и оккупация - Норберт Мюллер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 94
Перейти на страницу:

Эта конференция характеризует трудное положение фашистского режима. Ее основной темой был вопрос о возможностях привлечения советского населения к активному сотрудничеству с немцами. При этом речь шла не только об упомянутых Розенбергом первоочередных мероприятиях по повышению производительности труда советских граждан в военно-экономической области. Военные представители недвусмысленно заявляли, что вермахт срочно нуждается в непосредственном использовании населения оккупированных районов для ведения боевых действий и восполнения потерь личного состава войск. И борьба со все расширяющимся партизанским движением также не могла быть успешной без привлечения к ней сил местного населения. Поэтому населению необходимо было дать такую политическую цель, которая пришлась бы ему по вкусу, а кроме того, пойти на определенные уступки в обращении. В качестве таких средств назывались прежде всего разрешение на ограниченное участие населения в решении управленческо-административных вопросов, ускоренное восстановление частной собственности, в особенности на землю, улучшение положения с питанием и свертывание принудительной депортации.

Даже из приведенных примеров видно, что в основе требований об изменении политической тактики находился страх проигрыша фашистской агрессивной войны. Участники совещания, впрочем, высказывались недвусмысленно о том, что речь шла лишь о мероприятиях временного характера, которые сразу же после окончания войны могли быть подвергнуты любой ревизии[179].

В качестве руководящей основы этих и подобных им предложений могут в известной степени рассматриваться указания Геббельса по вопросам «обращения с европейскими народами», отданные им в середине февраля 1943 г., в которых он, как и Розенберг, подчеркивал необходимость избегать в пропаганде, обращенной к «восточным народам», всех дискриминирующих их высказываний и ни в коем случае не упоминать колонизаторских и поработительских целей, предусмотренных в рамках фашистского «нового порядка», поскольку каждая «оплошность» в этой области дала бы новую пищу вражеской пропаганде. Более того, вся пропаганда должна была вестись таким образом, чтобы обеспечить использование контингентов этих народов в «борьбе против большевизма». Этим же целям должен был служить и оставшийся без последствий проект, поддерживавшийся кроме пропагандистских органов еще и Генеральным штабом сухопутных войск. Его сторонники пытались склонить Гитлера к объявлению «восточной прокламации». В ней советскому населению при условии его участия в «борьбе против большевизма» должно быть дано обещание на введение в последующем широкого «равноправия». Но и поборники этой «прокламации» исходили из того, что в действительности такое заявление не должно быть связано с какими-либо изменениями фашистской политики в отношении населения оккупированных советских районов.

Во всех этих устремлениях наряду с характерной для фашистских органов скрупулезностью проявилась и их в корне неправильная оценка характера борьбы, которую вело население оккупированных районов против оккупантов. Они оказались не в состоянии понять, что эта борьба имеет нерасторжимую связь народных масс с социалистическим советским общественным строем. Руководит ею ведущая сила Советского государства — КПСС, и поэтому все тактические маневры фашистов с самого начала обречены на провал.

Примечательно, что эти предложения, продиктованные тяжелым положением фашистских войск и оккупационного режима в целом, наталкивались на отрицательное к ним отношение влиятельных группировок фашистского руководства, включая самого Гитлера, которые даже в таких пустых жестах усматривали недопустимое нарушение своего принципа господства над этими народами. Свою точку зрения по этому вопросу Гитлер изложил достаточно полно 1 июля 1943 г. на заключительном совещании по подготовке операции «Цитадель» перед присутствовавшими на нем представителями генералитета, причем в своем выступлении он подтвердил целесообразность пропагандистских обманных маневров, но решительно предупредил о недопустимости любых практических шагов, которые могли бы повести к ослаблению немецких господствующих позиций в оккупированных районах. Подобную же точку зрения высказывали Кейтель, Йодль и другие крупнейшие представители фашистского военного командования.

Эта доминировавшая и в оставшийся период деятельности оккупационного режима точка зрения приводила к длительным и иногда даже серьезным разногласиям между отдельными органами и представителями фашистского государственного аппарата. Они являлись характерным выражением в равной степени лихорадочного и бесперспективного стремления господствующих кругов Германии найти выход из положения, в котором оказались как их военные действия, так и оккупационный режим на советской территории.

Реакционная буржуазная историография использует как раз эти разногласия о тактических вариантах фашистской оккупационной политики в качестве предлога для подтверждения своего тезиса о якобы «коренных альтернативах» фашистского оккупационного режима и их «шансах на успех». При этом делаются ссылки на Эриха Коха, режим которого на Украине, как и его влияние в фашистском аппарате власти, якобы служил препятствием для всех «позитивных начал». Без сомнения, Кох относится к числу самых экстремистских представителей фашистской оккупационной политики. Его действия на Украине отличались от действий других, в том числе военных, органов не столько тем, что он пытался особо жестоко осуществлять цели фашистского германского империализма, сколько тем, что он открыто говорил о них, отказался от принципа «кнута и пряника» в отношении советского населения и считал кнут единственным средством, с помощью которого можно было обеспечить поступление необходимых продуктов и рабочей силы, а также требуемое «умиротворение» украинских областей. Поэтому, например, заявление Даллина о том, что спор между Розенбергом и Кохом по вопросам тактики в отношении украинского населения якобы происходил из различия их мнений политического и мировоззренческого характера, звучит довольно-таки гротескно.

В действительности все эти различия во мнениях являлись по своему характеру второстепенными. В главном вопросе — осуществлении несмотря ни на что преступных целей фашистской агрессии и оккупации — у них было полное единодушие. Объявленные оккупационными органами под давлением постоянно ухудшавшегося военного и политического положения Германии с большой пропагандистской помпой «облегчения» являлись по своей сути не чем иным, как попыткой замаскировать политической и социальной демагогией эти цели и применявшиеся, как и прежде, для их осуществления террор и грабеж. Так, например, в феврале 1943 г. в прибалтийских областях были изданы распоряжения о разрешении частной собственности на промышленные предприятия, что встретило, однако, сопротивление Лозе и отдельных восточных обществ и товариществ. В более широких масштабах, чем до этого, в отдельных районах оккупированной территории стали проводиться мероприятия по установлению частной собственности в сельском хозяйстве. Наконец, в различных местах после предварительных «операций по чистке» стала вводиться до этого полностью запрещенная школьная подготовка в объеме четырех классов в целях получения будущей рабочей силой минимума знаний. А в Прибалтике были даже вновь открыты некоторые университеты.

1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 94
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?