А там сюрприз! Прямо во дворе у повозки стояли те самые мужики, что его с причала везли. Из сарая, к тому же, еще пара заросших бородами реп выглядывала. С такими точно бесполезно вести высокоинтеллектуальные беседы. Только напролом, пока не опомнились. Ведь, он княжич!

— А ну, сучье племя! Запрягай повозку! Мне срочно в город нужно! — заорал он, как можно страшнее нахмурив лицо. — Подарки от Макар Силыча везти нужно! Что зенки вылупили? Запрягай! А не то вашему хозяину скажу, что дурака валяете! Он как раз сейчас похмельем мучается, револьверы из рук не выпускает. Позвать?

Договорить не успел, а к повозке уже с одной стороны лошадь вели, с другой стороны сбрую тащили, с третьей стороны — шкуру на солому. Моментом все сделали, как нужно.

— А теперь ты и ты меня проводите! — Рафи ткнул пальцем в тех мужиков, у кого рожи были самые сообразительные. Ему сейчас нужно было, чтобы в дом подольше никто не входил. — А вы в дом чтобы ни ногой! Пусть Макар Силыч в себя немного придет! А теперь гони!

Рыжий, что был за кучера, хлестанул лошадь, сразу же взявшей с места в карьер. По хорошей дороге так ломанулась, что только пыль столбом стояла.

Оставалось только за мешок с деньгами держаться и место подходящее высматривать, где от попутчиков избавиться. «Лапши им навешать», чтобы запутать и отпустить с миром.

* * *

А на утро следующего дня все газеты столицы, как одна, вышли с совершенно кричащими заголовками, которые просто поражали воображение. Горожане — степенные господа, строгие военные, спесивые чиновники, простой люди — буквально все держали в руках новый номер и не отрываясь вчитывались в написанное.

— Это же совершейнейшее безобразие. Нонсенс! — возмущенно фыркал коллежский асессор в потертом мундире, сверкая подслеповатыми глазами из под пенсне. — И куда только смотрит полиция? Жандармерия?

— Каков наглец! Просто отъявленный стервец! Таких еще поискать в нашем городе! — то ли ругался, то ли восхищался молодцеватый ротмистр, снова и снова подкручивая кончики усов. — Такое учудил, что и неверится! Готовый анекдот, прямо слово…

— В старые времена эту паскудину плетьми бы отхлестали! А еще лучше шпицрутенами! Только сначала их нужно в соленом растворе хорошенько вымочить, — разглагольствовал тучный лавочник, макая баранку в чай. — Подумать только, на такого уважаемого человека покусился…

* * *

Статья «Предерзкое ограбление в столице» в газете «Столичный вестник».

'Вчерашним днем в столице империи произошло одно из самых дерзких преступлений последних лет. Мошенническим путем выдав себя за представителя известной благородной фамилии, преступник вкрался в доверие к купцу первой гильдии господину Могуте, известному производителю самоварной продукции. С помощью особой химии усыпил господина Могуту и похитил из его дома крупную сумму денег. Из собственных источников редакции, пожелавших остаться неизвестными, пропало более трех миллионов рублей ассигнациями и полмиллиона золотыми слитками.

Для поимки дерзкого преступника на улицы столицы вышли усиленные патрули полиции. Околоточные проводят подворный и поквартирный обход, тщательным образом выискивая всех подозрительных лиц. Жандармерия объявляет награду тому, кто сообщит, где скрывается преступник…'.

[1]О пьяных загулах русских купцов ходили настоящие легенды. Так, знаменитый купец Николай Павлович Рябушинский за один день смог потратить на танцовщицу просто неимоверную сумму в 200 тысяч рублей. Причем квалифицированный рабочий в конце 19 века получал не более 50 копеек. В городских парках устраивались модные развлечения — «афинские ночи», когда среди гости гонялись среди деревьев за голыми артистками.

Глава 24

* * *

С какого-то времени, причем никто толком не знал с какого, пошла по Улице молва про одного лихого молодца, который не боялся ни Черта, ни Бога. Проделывал такое, о чем бывалые люди даже помышлять не смели. Мог среди бела дня и у городового золотые часы тиснуть, и у еврея-менялы целый мешок грошей забрать. Целые истории складывали про его лихую безшабашность и удивительную наглость, граничащие с полнейшим безрассудством. К примеру, переодевался в чиновничий сюртук, брал трость, одевал модную шляпу и шёл в гости к какому-нибудь помещику, где со вкусом обедал, ангажировал дам, а бывало и оставался ночевать. Один раз в подмосковном Эйске этот лиходей городничему и полицмейстеру представился столичным ревизором из канцелярии самого Его Императорского Величества. Настращал их до дрожи в коленках и до колик в животах, что они даже помыслить об обмане не могли. После такого натворил, что можно в романах месье Жюль Верна описывать. Соблазнил дочку и супругу городничего, вдобавок обнес их, вынеся все деньги и драгоценности.

Прозывался довольно чудно — «господин Котовский». Сам так и представлялся во время своих проделок — " честь имею, господин Котовский «. Все при этом — и господа-помещики, и полицейские с жандармами, и простой люд — спорили-гадали: откуда и почему, зачем и как. Только на Улице все знали, отчего сей лихой парняга так назвался. Ведь, котами здесь называли тех, кто с» лопоухого фраера мог без палева котлы снять или лопатник вытащить". А, значит, Котовский из уличных, из деловых, раз с таким намёком себе имя взял.

Ещё удивительнее, пожалуй, про его личину рассказывали. Послушаешь, и голова кругом идет, похлеще, чем с похмелья. Чего только не говорили. Одни называли Котовского двухметровым детиной, косая сажень в плечах, который трехпудовой гирей креститься. Другие клялись, что лихой парень самый настоящий карлик с подростка ростом и детской личиной. Третьи плевались и на первых, и на вторых. Мол, врут все, а Котовский одарённый, да к тому же один из сильнейших. Вот и думай-гадай, как есть на самом деле.

* * *

Но была в городе пара человек, которым про то и гадать не нужно было. Они точно знали, как все обстояло на самом деле.

— … Это все его придумка, тётушка, — рассказывал Витян, смотрящий над сквадом трёх. Уже больше часа он сидел у тетушки и делился тем, что узнал у своего подопечного. Об этом она сама его настоятельно просила. — Понимаешь, о чем я тебе толкую?

Та, застыв с фарфоровой чашечкой кофе, медленно кивнула, что должно было означать полное внимание с её стороны. Хотя со стороны можно было подумать, что она где-то витает в облаках. Но так казалось.

— И так хитро придумал, негодник. Сказал, если мы придумаем такого ловкача и удачливого вора, то для всех будем не при делах. Можно будет любые дела творить, и всегда с прибылью оставаться, — ухмылялся Витян, удивленно покачивая при этом головой. Больно уж понравилась ему эта задумка. — Мы сначала такой слух по Улице пустили, а потом и работать начали. Сначала делали