— Не надо… Больше… Так неожиданно появляться. Так же до сердечного приступа довести можно, — выдохнул Яман.

— О, вы уже приехали, да? — скорчил ни фига не радостную физиономию Стив.

И только маленький шустрый уборщик ничего не сказал. Он сидел на табуретке, окруженный всклокоченными взрослыми дядьками, и щерился во всю свою белозубую челюсть. Как-то он подозрительно радостно улыбался…

— Вы тут постарайтесь друг друга не поубивать, а мы пока через дверь зайдем. Саша, не бей его! — рявкнула Элка на поднявшего над поварской головой руку Шурика. — Щас приду, и мы вместе его убьем, если есть за что…

Как оказалось, убивать было за что. Причем настолько было, что делать это следовало медленно и мучительно. Самое гуманное — на кол посадить.

— Этот идиёт твои драгоценности в кости проиграл. Вот этому малолетнему преступнику, — описал сложившуюся ситуацию Сашка, поочередно отвешивая подзатыльники. Сначала идиёту-Стиву, потом малолетнему преступнику-уборщику.

— Че-его-о?

— Того. Кольцо с бриллиантом, которое тебе папа подарил. Колье с изумрудами. Ну и по мелочи — тыщ на двести долларов.

Оказывается, человек может втянуть голову в ребра. Почти как черепашка в панцирь. Казалось, еще немножко, и повар вообще наизнанку вывернется — так он весь сжался и скукожился.

— Стив, ты чего? Ты «фейри» обожрался, что ли? Что за бред? Саш, как он мог проиграть мои вещи? Это же глупость!

— Оказывается, мог. Эта бестолочь от скуки решил сыграть в кости с вот этой, — Сашка отвесил тяжелый подзатыльник уборщику, — бестолочью. Ну и продулся в прах! Сначала все свои наличные проиграл, потом, войдя в раж, сбегал в твою комнату и вытащил оттуда все, что ему под руки подвернулось. А этот малолетний гаденыш из всего твоего барахла только на золото-бриллианты продолжить игру согласился.

Стив всхлипнул, горестно вздохнул и жалобно прорыдал:

— Я думал, что я отыграюсь! Я должен был отыграться! Этот сопляк жульничал!

— Ты его на мухлевании поймал? Не поймал! — Похоже, что слово «мухлевание» Стив не очень понял, но спорить с Терминатором не решился. — Так что ты лох! И дебил! Тебя же, как тузика, развели!

— Стив, ты охренел что ли? Ты… ты как вообще мог без спроса в мою комнату войти? Ты как мог мои вещи брать? Ты больной что ли? Стив!!!

Повар зарыдал еще громче. Слезы текли рекой, всхлипы о том, что «я же не знал» и «я думал, отыграюсь и сразу на место положу, никто и не узнает», прерывались только методичными подзатыльниками Шурика.

— А этот тут что делает? — с каменным лицом поинтересовался Женька, указывая на переводчика.

— А как я, по-твоему, должен был с этим упыренышем разговаривать? — Сашка отвлекся от повара и от души зарядил оплеуху уборщику.

Тот покачнулся на табуретке, но продолжил улыбаться все так же радостно.

— А что вы, собственно, против меня имеете? — взвился оскорбленный Яман.

Он вообще откровенно не понимал, почему на него все окрысились. И в дом звать перестали, и разговаривают сквозь зубы. Он-то что им плохого сделал?

— А ты вообще молчи, тварь продажная! — хором заорали на него Элка с Женькой.

В свете того, что вопрос завершения поисков Машки был уже решенным, шкериться от переводчика-предателя они не считали нужным.

— Ты тут кто? Переводчик? Вот и переводи сиди молча! — все так же хором рявкнули они.

— Сволочь! — добавила от себя девушка.

— Вы чего? — тихо-тихо спросил Яман.

А Стив рыдал. А уборщик лыбился.

— Саш, мы домой уезжаем. Машку искать больше смысла нет. Так что с этим сучонком можно распрощаться. Вот только с поваром и обладателем Элкиных бриллиантов разберемся, и можешь выкинуть этого козла в окно, — обрисовал сложившуюся ситуацию Женька.

— Это я, что ли, козел? — недоумевающе уставился на маленького телохранителя переводчик. — Сам ты козел! За козла ответишь мне сейчас!

И здоровый, горячий турецкий парень опрометчиво кинулся с кулаками на маленького Женьку. Ну, как кинулся, так и откинулся. В смысле пошатнулся от незаметного обычному человеческому глазу удара и рухнул на спину.

— Ребят… — сидя на заднице и выпучив глаза, промычал Яман. — Вы чего? Чего вообще происходит?

— Ничего уже не происходит. Беги звони своим хозяевам и радуй их новостью о том, что мы в Москву возвращаемся. Хотя погоди. Успеешь сбегать. Сначала зарплату свою отработай. Переводи давай! — Женька совершенно по-хамски пнул валяющегося на полу переводчика.

Переводчик помотал головой, приходя в себя, потом встал, отряхнул брюки и уселся обратно на стул. Весь его вид выражал отчаянную решимость.

— Так. Ничего я вам переводить не буду, пока мне не объяснят, что в отношении меня происходит. Я имею право знать, в чем меня тут обвиняют!

— Сука ты. Последняя, — равнодушно ответила ему Ёлка. — Больше никаких претензий к тебе нет.

Сашка, последние несколько минут отстраненно наблюдавший за ситуацией, вдруг подошел к Женьке, положил тому руку на плечо и молвил человеческим голосом:

— Так. Стоп. Хватит орать. Рассказывайте, как вы съездили. Ку-у-уда собрался, сидеть! — Последний крик был адресован попытавшемуся встать с места уборщику.

Не понимающий русского языка паренек послушно брякнулся обратно на табурет. Ишь ты, соображать начал!

— Да плохо мы съездили, Сашка. Девушку нашу, как ни странно, в Стамбуле видели. Ее, как барана, купил какой-то очень загорелый турок. Если верить местным информаторам, он еще и наркодилер. Местный мафиози, его все страшно боятся. И куда он ее увез — мы никогда не узнаем. Так что собираем манатки и возвращаемся на родину.

— Так вот почему нам все палки в колеса ставили, — протянул Сашка. — Нам не девку отдавать не хотели. Нас боялись на наркобарона вывести. А вместе с нами и местную полицию. Или даже не только местную. Его покой оберегали. Вона ты на кого работаешь, лазутчик ты наш.

Он задумчиво уставился на Ямана, мол, все с тобой понятно, птица залетная.

— Вы с ума, что ли, посходили? Ни на кого я не работаю! Я на вас работаю.

— Угу. И на сицилийскую мафию. Да расслабься ты, все равно мы тебе ничего сделать не сможем. Даже убить и то не в наших силах. Так что выдыхай, бобер, и сочиняй в уме цветастый доклад своим хозяевам. Мол, русские сваливают, и все благодаря мне.

Хитрая тварь Стив, поняв, что в данный момент его убивать не будут, на секунду призадумался и, решив, что с сытыми людьми разговаривать будет легче, попытался проскользнуть к холодильнику — продукты для ужина доставать…

— Ты куда, родимый, намылился? — ласково, словно перед расстрельным залпом, поинтересовался у него Женька.

— Надо же готовить! Вы же с дороги! — завилял хвостом повар.