со стороны своих собратьев, не сталкиваясь с грубым закрытием перед его лицом дверей возможностей. 197

Aufheben - дьявольский, хранить, возносить! Отпечатки гегелевской диалектики в сознании индивида и его диалектики "хозяин-раб" в группах - налицо. Конечно, как же иначе? Они - источник этого второго взгляда, этого двойного сознания, которое одновременно навязано, особенно во времена Дю Буа, и самонавязано. Это сложный, но важный вопрос.

Самонавязывание этого сознания двойной идентичности не сразу становится очевидным из написанного Дю Буа, если принять его за чистую монету. Чтобы увидеть это, нужно осознать, что из-за производного гердеровского фёлькиш-мышления за использованием слов "черные люди" скрывается квазинационалистическая (культурная) идентичность, заложенная в его употреблении слова "негр". Если понимать его прямолинейно, то он прав, указывая на то, что нет никаких причин, по которым человек в свободной, равноправной стране не может быть одновременно негром (каковым он является) и американцем (его национальность), и напряжение, которое он испытывал до 1903 года по этому поводу, сразу же становится понятным и неприемлемым с точки зрения стандартов равенства. Однако при осознании его расового фёлькиш-мышления становится очевидной диалектическая природа его утверждения: и "негр", и "американец" - это "национальные" идентичности, существующие в противоречии в точном соответствии с гегелевской диалектикой "хозяин - раб". Невозможно понять Критическую расовую теорию, не осознав ее принятие этого одновременно (и диалектически) навязанного и самонавязанного расового сознания, которое имеет свои философские истоки в У.Э.Б. Дю Буа и его адаптации немецкого национализма и идеализма. 198

Поэтому читать "Души черного народа" с позиции, которая одновременно осознает критическую теорию расы и выступает против нее, - увлекательное занятие: ведь это однозначно критическая теория расы в контексте, где такая конструкция почти имеет смысл - потому что ее утверждения основаны на реальности, а не на параноидальной конспирологии, в том, что она была опубликована в 1903 году, а не, скажем, в 1993 (или 1995, когда Глория Лэдсон-Биллингс и Уильям Тейт IV опираются именно на эту часть Дю Буа, чтобы сделать утверждение, что раса должна считаться "центральной конструкцией для понимания неравенства"). Это своеобразное ощущение, если я могу применить фразу из Дю Буа, возникает потому, что критическая теория, сделанная правильно - что иногда возможно, когда она представляет собой нечто иное, чем те злобные штуки, носящие аналогичное собственное обозначение, рожденные во Франкфурте на службе марксизма, - справедливо критикует несправедливую системную, структурную и институциональную власть, а также недоосознанные и намеренно самовозгорающиеся предубеждения, заложенные в предрассудках отдельных людей. (В свободном обществе юмор, как правило, делает большую часть тяжелой работы в этом проекте).

Это не значит, что У. Э. Б. Дю Буа был прав в своем подходе, который все еще оставался диалектическим и безответственно расовым Völkisch, а значит, что теоретики критической расы, которые утверждают, что унаследовали его работу и продолжают ее, неправильно понимают ее и мир, в котором они живут. Они делают это потому, что в своей паранойе и обиде, вызванных критикой, они ошибочно полагают, что его обстоятельства точно соответствуют их собственным. "Цветовая линия, - писал он, - это проблема двадцатого века", и теоретики критической расы, подхватившие его в своих незаконных целях, поступили бы лучше и мудрее, если бы поняли эту огромную мысль и оставили ее в силе.

Краткая заметка о нацизме и CRT

Прежде чем продолжить, мы должны на мгновение остановиться, чтобы рассмотреть неудобные параллели и различия между критической расовой теорией и национал-социализмом, то есть нацизмом. Хотя в рамках самой Критической расовой теории эти параллели не столь актуальны, как можно было бы опасаться, тем не менее она по-своему импортировала некоторые важнейшие элементы нацистской идеологии. Критическая расовая теория, применяемая на практике, должна быть признана в определенной степени рискующей воспроизвести чудовищные ошибки, заложенные в этих ужасных формах мышления. В этом разделе мы затронем и проясним некоторые из них.

Фёлькиш-национализм, применяемый к расам как нациям, привнесённый через У.Э.Б. Дю Буа, предлагает первую неудобную точку сходства между Критической расовой теорией и нацистской идеологией, которую следует воспринимать всерьёз. Подобное представление о расах как нациях "народностей" приводит к своеобразному "национализму", на котором Критическая расовая теория настаивает в той или иной форме "социализма" (равенства). Однако прежде чем делать слишком поспешные выводы, следует отметить, что целью Критической расовой теории является равенство между расовыми группами, а не внутри них, что диаметрально противоположно нацистскому видению мирового господства арийцев. Тем не менее, этот расовый "национализм" - то, на что опирается Кимберли Креншоу в "Mapping the Margins", когда говорит, что, например, "Я - черный" становится якорем для расовой субъективности.

Здесь, однако, важно понимать, что Критическая расовая теория остается решительно марксистской, а не нацистской. Цель определения политизированной расовой идентичности как якоря субъективности - побудить к работе, которую Маркс представлял себе в новой (культурной) области ("делай работу" - лозунг). Критическая расовая теория, по словам самой Креншоу, переняла этот взгляд у черного национализма в форме "Черный - это красиво", но рассматривает его иначе, чем любое националистическое начинание. В частности, Критическая расовая теория считает, что она стремится покончить с расовой идеологией, чтобы достичь этого диалектически, стратегически принимая и инвертируя ее. Нацизм продвигал расовую идеологию до предела, основываясь на опасном и странном мистицизме Гитлера об арийской расе и связанной с ним псевдодарвиновской евгенике. Тем не менее, социализм, благоприятствующий определенной группе, которая видит себя в национализированных терминах - скажем, со своими собственными флагами, национальными гимнами, праздниками и так далее, - представляет собой заметную параллель, которую нельзя упускать из виду.

Этот аспект проявляется в расовом отпущении белых, которые автоматически становятся бенефициарами "белизны", как уже говорилось в книге. Расовое отпущение, основанное на белизне, практически полностью повторяет нацистское отпущение евреев. В отличие от предыдущего пункта, здесь между марксизмом и нацизмом не так уж много дневного света. В обеих идеологиях смысл козней отпущения, по расовому признаку у Гитлера и по классовому у Маркса, заключается в том, чтобы захватить собственность и в конечном итоге уничтожить тех, кто рассматривается как узурпирующий класс общества. В теории критической расы это явно расовый вопрос, который Гитлер неоднократно (и с огромным расизмом) подчеркивает на протяжении всей "Майн кампф".

Однако все становится еще хуже. Как можно прочитать в книге Карен Бродкин "Как евреи стали белыми людьми и что это говорит о расе в Америке", основанной на теории критической расы, теория критической расы почти в точности воспроизводит антисемитский нарратив нацистов в отношении евреев, но в отношении расы, а не класса. Бродкин утверждает, что евреи в Америке - особенно