В полночь мои сообщения Алексу получают статус «доставлено». Он пишет следом: «Собираюсь в аэропорт. Всё ок». Читая эти слова, я выключаюсь.

Сквозь сон, чуть позже, слышу знакомый теплый шепот:

— Ты проснулся? Дём, иди к папе. Тише, тише. Пусть мама поспит. Вымотал мамку вчера, да? Пошли покажешь, как готовить твою кашу. Пошарим по полкам. И... я тебе что-то купил!

Приоткрываю один глаз и вижу, как Алекс забирает Дёму на руки. Окутывает облегчение невероятной силы. Я очень хочу встать и обо всем расспросить Равского. Обнять для начала, конечно. Крепко! И нужно накормить сына: завтраки в нашей небольшой семье всегда ритуалы. С ними я справлялась сама. В каком бы ни была состоянии: болела ли, устала... Я вставала и делала. И тут должна... наверное.

Я закрываю глаза и снова погружаюсь в сон, впервые за годы позволяя себе расслабиться. Ни о чем не переживать.

Глава 44

Просыпаюсь в обед из-за тишины. Она настолько непривычна, что я, не нащупав рядом Демьяна, вздрагиваю, открываю глаза и оглядываюсь.

В номере, помимо всполошившейся меня, лишь мерный шум сплит-системы. Ого, она шумит, оказывается. В компании Демьяна о таких мелочах не задумываешься.

Беру сотовый и пишу Алексу: «Вы где?»

В ответ он присылает фотографию Демьяна, который с важным видом сосет соску.

«Гуляем. Приходи завтракать».

Озаряет вспышка счастья.

«Конечно, пять минут».

«Не спеши».

Легко ему сказать «не спеши», вся моя жизнь — это режим и четкость действий.

Наверное, после рождения Демьяна это мое первое утро в одиночестве. Поначалу теряюсь, не понимая, что делать и с чего начать. Душ принимаю долго, не торопясь наношу косметику. А потом, надев легкое платье, спускаюсь в небольшой сад у отеля. Алекс с Демьяном гуляют вокруг фонтана: сын сидит в коляске и пьет сок, Алекс его катает туда-сюда. Увидев меня, оба улыбаются.

Я улыбаюсь тоже! И ускоряю шаг. Хочется запомнить этом момент навсегда.

— Как ты? — спрашиваю, целуя сначала Дёму в лоб, затем его отца в щеку.

Алекс тут же прижимает меня к себе, его горячие губы касаются шеи в нескольких быстрых, дико приятных поцелуях. Он излучает уверенность, и меня это колоссально успокаивает.

— Хорошо. Правда, — говорит он. Загадочная улыбка растягивает губы.

— Знаю. Я видела презентацию.

Его глаза округляются, брови сходятся домиком. В следующую секунду на лице отражается разочарование такой силы, что я начинаю смеяться.

— Вообще-то я собирался сам все тебе рассказать. Ждал, когда ты проснешься.

— Ты что, — шепчу ему на ухо. — С ума сошел? Если бы я не увидела, как ты их порвал, в жизни бы не уснула. Это было вау. Лучшая твоя презентация.

— Да? — переспрашивает.

Слегка улыбается, расслабившись. Я же подхватываю на руки Демьяна, мы с Алексом опять глядим друг другу в глаза. Долго так, словно любуемся. Глупости, но у нас именно так всегда происходит.

— Значит, не уснула бы? — уточняет он.

— Нет, конечно. Я и поплакать вчера успела. Вернее, мы с Дёмой ревели на пару. Тайную запись скинула Алла Теодоровна, она хотела обсудить со мной то, что происходит.

— Обсудили?

— Да. Я заверила, что у нас с тобой все в порядке. Тебя весь день там мурыжили.

— Мы подписали предварительный договор, — рассказывает Алекс. — Теперь нужно все подсчитать тщательно, утвердить, получить деньги и... строить.

— Я даже представлять не хочу, какая там будет сумма.

Алекс мимикой показывает, что до фига.

— Тебе не страшно? — Голос подрагивает.

Мы стоим у фонтана в чудесном парке. И говорим о том, что ждет впереди. Не знаю, почему-то дух захватывает. Вопросы простые, смысл в них вложен — огромный.

Внезапно я думаю об Алле Теодоровне, которая так настойчиво знакомила меня с молодым перспективным стартапером. Я ведь не хотела идти на то свидание, меня колотило от отвращения. Сейчас я спрашиваю у этого же мужчины, как он себя чувствует с учетом многомиллиардных госконтрактов.

Алла Теодоровна обладает уникальной способностью читать людей. Его она тоже, наверное, прочитала еще в то время. Я же давно не удивляюсь тому, насколько он поразительный.

— В данный момент нет, — произносит Алекс. — Сейчас я на подъеме. Вчера было капец страшно стоять перед всеми. Пульс шкалил, аж тошнило. Боялся, что меня перед Мельниковым вырвет. Это был бы позор.

— Я видела по тебе.

— Заметно было, да?

Алекс забирает Демьяна на руки, я берусь за коляску, и мы делаем большой круг по аллее.

— Нет. Те, кто тебя не знает, ничего бы не поняли. Просто... ну, я-то знаю. До момента, как начал говорить, ты был сам не свой.

Он берет меня за руку. Его ладонь большая, теплая и очень родная.

— Мне нужна будет твоя помощь, — говорит Алекс. — Для меня одного происходящего слишком много.

Он сжимает мою ладонь крепче, а я молчу. Будто воды в рот набрала. Хочу, чтобы сам. От начала и до конца.

Алекс продолжает:

— Я тебя люблю. С первого взгляда и, кажется, на всю жизнь. Ты делаешь меня лучше. С тобой я ставлю себе какие-то нездоровые масштабом цели. — Он трет затылок. — Однако самые важные и правильные решения ты принимаешь сама. — Алекс смотрит на Демьяна. — И я просто все время чувствую к тебе благодарность. Но я хочу большего. Еще большего.

Сердце сжимается.

Мы останавливаемся и смотрим друг на друга. Алекс усаживает Дёму в коляску, пристегивает. Тот жадно набрасывается на соску, глазки соловые, спать хочет. Прогулка с папой — это вам не прогулка с мамой, пусть даже спортсменкой.

Именно в этот момент Демьян совсем не ждет моего внимания, мы с Алексом будто наедине.

Наблюдаю за Равским — как играет с сыном, затем поднимается, обжигает задором во взгляде. Повторяю мысленно то, что сейчас услышала.

Для нас обоих это важные слова.

— Я хочу, чтобы ты знал. Под конец нашего брака я часто была несчастлива, вела себя временами недопустимо, но я никогда тебе не изменяла. И я обещаю, что впредь не предам.

Его глаза темные-темные. Я тону в них. Алекс не двигается, замер, и словно то же самое с ним происходит.

— Давай попробуем еще раз? — произносит торопливо. — Как только я понял, что у тебя остались чувства, я все время об этом думаю. Из головы не