– Сир? Леди Дана? А где миледи Хельга?

– Он всегда так выражается?

– Да. – Для разнообразия хотя бы я постарался говорить в утвердительной форме. – Хельга у себя, скоро присоединится к нам.

– Вам налить, леди? – Седрик щедрой рукой плеснул вина из глиняного кувшина, протягивая кубок дампир.

– Благодарю. А теперь не подскажете ли нам, что, собственно, тут произошло?

– Где?

– Ну здесь, в замке, в наше отсутствие.

– Леди, – укоризненно вздохнул старый воин, – вы полагаете, что я могу говорить о таких вещах без разрешения своего господина?

– Я разрешаю. Говорите.

– Вы уверены, сир? – недобро сощурился он.

– Да.

– Даже если дело касается вашей родни?

– Ради бога, нам нечего скрывать.

– А вот эта информация несколько устарела. Теперь уже есть что! – раздался сзади наигранно бодрый голос бывшего бога.

Я подчёркнуто медленно обернулся. Зажмурился. Протёр глаза. Снова зажмурился и только потом уточнил:

– Ты теперь всё время будешь ходить в женском платье?

– Должна признать, ему идёт, – заступилась наша чернокудрая гостья.

– Приятно, – с гордостью улыбнулся Эд, поворачиваясь то тем, то другим боком и старательно втягивая живот. – Голубое меня не полнит?

– Что? – кротко переспросил я.

– Он спрашивает, голубое его не полнит? – наконец оторвался от кружки добросердечный Седрик. – Что-нибудь ещё подсказать?

Я, честно говоря, даже уже и не знал, что им всем ответить. Достали они меня. Причём все. Нет, ну, быть может, не так уж, чтоб совсем все, но достали. Это нечасто бывает, я по натуре скорее терпеливый человек. Но, сами понимаете, до определённой грани. А за последнее время мне и так досталось сверх крыши. Помните? Мои друзья дрались, в мой дом ворвались спецназовцы, мы бежали в замок Кость, я провёл чудесную ночь в психушке местного значения, потом гонялся за блудной дочерью на озеро, любовался толпой женихов, бился с оборотнями, вернулся в родные пенаты, не скучно ведь, правда?!

Так вот он тут под финал нарисовался, не сотрёшь! Милейшей души дядя Эдик, в одном из платьев Хельги, в длинноволосом парике, убранном под жемчужную сетку, красующийся перед нами, как распоследний трансвестит с околорежиссёрской тусовки Каннского кинофестиваля. Цензурных слов нет…

– Эд, будет лучше, если ты сам мне всё расскажешь.

– Что именно?

– Всё!!!

В обеденном зале сразу стало тихо. Седрик поперхнулся вином. Дана зажала уши. Эд вытаращил глаза по пять копеек царской чеканки медью. Я редко повышал голос, но, видимо, именно поэтому оно сработало…

– Что ты сказал женихам?

– Почти ничего. Я к ним вышел.

И всё. И дальше можно было бы ничего не объяснять. Я вполне себе это представил, но мне всё равно безжалостно объяснили. Сначала он (бог, Эд, дядя Эдик), в охотничьем костюме, потребовал, чтобы все, абсолютно все находящиеся в замке люди вышли на стены и во двор. Ему нужна была так называемая поддержка коллектива. Иными словами, круговая порука. Потом, под прикрытием лучников, Эд торжественно поприветствовал всю толпу женихов у ворот, без объяснений назвав их скотами и недоносками, которых близко нельзя подпустить к столь дивному, нежному и прекрасному розовому бутону, как миледи Хельга. Сказать, что на нас обиделись, это ничего не сказать!

Трое баронов тут же объявили нам непримиримую войну на уничтожение. Один из рыцарей в знак протеста отрубил себе палец, другой дал обет не есть, а третий, самый умный, стал кидаться в высоко стоящего Эда своим оружием и даже доспехами. Разумеется, ни одна металлическая деталь до бывшего бога не долетела, зато сам рыцарь остался практически голым. Кстати, многим это понравилось…

Когда обстановка накалилась по максимуму и народ внизу уже начал заключать против нас кратковременные военные союзы, Эд быстренько сбегал переодеться и появился перед публикой снова, теперь уже в сценическом образе дочери лорда Белхорста. Женихи так и замерли обалдевшими столбами, ибо этот гад сунул себе под платье два вилка капусты средней величины. Такого впечатляющего бюста не было даже у нашей кухарки. Как его вперёд не перетягивало до падения со стены клювом вниз, ума не приложу…

Но, короче, очаровав народ пышными формами, бывший бог, пошлейше вертя бёдрами, ангельским голоском попросил у всех прощения за слова предыдущего оратора, посетовал на скуку девичьей жизни и пообещал, что непременно выйдет замуж за самого достойного, даже вопреки воле папеньки! Меня то есть. А до того, как она определится с выбором (ай-ай-ай, здесь же все сплошь герои, красавцы и лапушки!), добродетельные женихи могли бы просто занести свои подарки во внутренний двор, дабы она оценила не только их значимость, но и широту души безвозмездных дарителей! Полчаса спустя всё мало-мальски ценное, что было у присутствующих, перекочевало в нашу собственность, за надёжные стены замка. Окрылённые надеждами дебилы обещали прийти за ответом через три дня…

– Видишь, как изящно я выкрутился, – гордо похвалил сам себя Эд. – У нас три дня безмятежного покоя, гора продуктов и богатств, и главное, мы всегда можем сказать, что миледи Хельга украдена злым драконом, отправив всех желающих искать её куда-нибудь подальше за Грани. Я умница?

– А вы спрашивали, почему я пью, сир? – флегматично подмигнул мне старина Седрик. – Когда обман раскроется, нас ведь всех за это убьют, правда?

– Не факт! – пылко парировал дядя Эдик. – Во-первых, может, и не раскроется, во-вторых, может, и не убьют, а так, поколотят, в-третьих, в конце концов, это ведь будет не завтра?!

Не знаю, что удержало меня от жгучего желания дать ему скамьёй по башке. Наверное, только вес самой скамьи и то, что на ней сидели Седрик и Дана. Молчание затянулось, все выжидательно смотрели в мою сторону. Ну что ж…

– Чего ещё у нас хорошего? – обхватив голову руками, спросил я.

– Это был риторический вопрос?

– Вы угадали, Седрик. Честно говоря, мне очень не хочется слышать ответ…

– Тогда мне промолчать, сир?

Я закрыл глаза, тихо подвывая в потолок.

– Он намекает на то, что белый карлик сбежал, – прихлёбывая из кубка, сдал Эд. – Предупреждаю сразу: я ни в чём не виноват!

– Можно подумать, это не вы приказали всем охранникам собраться во внутреннем дворе, а?

– Я попросил собраться всех, способных держать оружие, чтобы избежать прорыва этой озабоченной мужской массы в наш замок!

– И на кого же они всё-таки озаботились? – продолжал подначивать Седрик.

– Ставр, угомони этого болтливого старикана! – вспыхнул дядя Эдик, задирая подол и перешагивая через лавку. – Я был в образе! Нужно было показать всем, что у лорда Белхорста из клана Белого Волка действительно есть дочь, что она весьма недурна, пользуется популярностью и за её руку стоит побороться!