Когда утром 6 октября 1973 года раздался телефонный звонок, генерал Зейра «сразу понял, что пришли плохие новости». Он не ошибся. Анонимный источник позвонил ему домой с полным подтверждением, что в этот день Израиль будет атакован на двух фронтах «предположительно в шесть часов вечера». Встревоженный Зейра немедленно телефонировал командующему армией Израиля генералу Элазару.

Звонивший ошибся в одном важном отношении: атака арабов действительно изначально была запланирована на 18.00, но двумя днями ранее египтяне и сирийцы изменили свое решение по практическим соображениям и договорились совершить нападение в 14.00 по местному времени. Таким образом, у военного командования Израиля на самом деле оставалось меньше семи часов, чтобы принять меры в связи с телефонным предупреждением.

Сразу после звонка Зейры Элазар позвонил своему шефу, министру обороны Даяну. Тот был уже в курсе: по его словам, ему только что позвонил с аналогичным предупреждением его «личный зарубежный информатор». Ряд экспертов считает, что этот звонок мог поступить от секретного еврейского агента в DIA. Согласно другой неподтвержденной версии, кровопролитие пытался предотвратить король Хусейн. В любом случае король унес эту тайну с собой в могилу. На кризисном совещании у премьер-министра в 8 утра оставалось принять всего два решения: о мерах по упреждению теперь уже очевидного нападения арабов (к этому моменту стало известно о выдвижении сирийских войск на позиции для атаки) и объявлении всеобщей мобилизации.

На заседании было решено не делать ни того, ни другого. Упреждающий воздушный удар не мог гарантировать успеха ввиду большой рассредоточенности военно-воздушных сил Египта и опасности того, что главный боевой ресурс Израиля — его собственные военные самолеты — потерпит урон от неизвестных вражеских средств ПВО еще до начала войны. Что касается мобилизации, то генерал Даян, герой войн 1956 и 1967 годов, отклонил требование генерала Элазара бодрым заверением, что достаточно призыва некоторого количества офицеров старшего командного состава и танкистов-резервистов. Взбешенный Элазар получил приказ о проведении лишь частичной мобилизации. Но Элазар приказ проигнорировал, и правильно поступил, так как в 13 00 теперь уже не на шутку встревоженный израильский кабинет отдал приказ о проведении полной мобилизации. Позднее на Даяна была возложена львиная доля вины за неудачу израильтян.

В вихре взаимных обвинений и самооправданий, поднявшемся после войны, трудно различить отдельные заявления и разобрать, кто и что знал, кто отстаивал ту или иную линию действий. Но это не имело значения. Достоверно известно лишь то, что в 14.00 распахнулась дверь кабинета Голды Меир, где как раз на повышенных тонах спорили о том, когда начнется нападение — в 18.00 или раньше. Военный секретарь заставил участников совещания умолкнуть, объявив траурным голосом: «Премьер-министр, началась война». Потрясенные члены правительства позднее вспоминали, что последовавшее молчание было нарушено далеким воем воздушной сирены.

Война Судного дня развивалась в полном соответствии с намерениями Анвара Садата — на первом этапе. Как и планировалось, Египет и Сирия нанесли удар одновременно в 14.00 и добились как стратегической, так и тактической внезапности на юге и севере. Израильтяне на Голанских высотах узнали о начале войны от сирийских истребителей, которые атаковали с бреющего полета их танки, покинутые своими экипажами ради перерыва на обед. Танкисты забыли о еде и бросились к машинам. Оставшимся в живых удалось подкрепиться только через два дня.

До часовых на линии Бар-Лева постепенно дошло, что привычная праздная толпа гражданских лиц и солдат, прогуливавшихся по другому берегу Суэцкого канала, незаметно истаяла. Следующее, что они осознали, был чудовищный артиллерийский шквал, обрушившийся сверху и, что самое страшное, образовавший огневую завесу, отрезавшую им пути к отступлению. Сквозь клубы дыма и пыли ошеломленные защитники могли видеть тысячи резиновых лодок с египетскими пехотинцами, переправлявшиеся через канал.

Линия Бар-Лева была укомплектована военными лишь наполовину. Там, где напротив них не было бетонных укреплений, египтяне выставили свое секретное оружие — водяные насосы высокого давления Magirus Deutz. Водяные струи прорезали добротные песчаные валы израильтян насквозь, как лазерные скальпели. На глазах защитников их укрепления были рассечены с хирургическим мастерством, и по переброшенным через канал советским понтонным мостам поток танков, бронетранспортеров и орудий хлынул в Синайскую пустыню. Вся операция заняла менее трех часов.

Египтянам тоже было чему удивляться. Их специально обученные команды саперов переправились через канал, чтобы под прикрытием дымовых завес заделать выпускные отверстия для израильского «плавучего огня». Увидев ржавые патрубки и засорившиеся отверстия, они поняли, что им здесь нет работы. Израильтяне давным-давно отказались от своего ухищрения: поток воды был слишком быстрым, и огненные препятствия мгновенно бы сносило течением.

Египетское нападение потрясло израильтян и продемонстрировало разумность планов Исмаила. К 8 октября египетская армия оккупировала весь восточный берег Суэцкого канала на глубину около десяти миль и теперь ожидала неминуемого контрнаступления. Израильская военная техника не заставила себя долго ждать. Танки на земле и боевые самолеты в воздухе ринулись на захватчиков, чтобы выбить их из Синая. И те, и другие натолкнулись на новое оборонительное оружие Египта. Ракеты «земля — воздух» сбивали израильские самолеты, управляемые ракетные снаряды выводили из строя израильские танки, экипажи которых несли чудовищные потери от «маленьких людей с ранцами». Некоторые подбитые танки М48 были буквально обвязаны волочащимися проводами от десятков выпущенных в них снарядов. Выжившие израильские танкисты не переставали изумляться тому, что острые как иглы наконечники кумулятивных боеголовок попадали в самые уязвимые части американских танков, где находились боеприпасы и горючее. Ответ был прост: египетские техники обратились к американским производителям танков за рекламными материалами, и по ним солдаты научились целиться в жизненно важные части боевых машин.

В то время как на севере бушевали бои за Голанские высоты, на юге начали проявляться изъяны египетского плана. Захватив ограниченный плацдарм, но не продвинувшись достаточно глубоко и вынужденные перейти к обороне в узкой полосе вдоль всего Суэцкого канала, египтяне в свою очередь стали уязвимы для «хирургических разрезов» в самых разных местах. Противники поменялись ролями. Ночью 15 октября, в ходе одного из самых дерзких и блестяще задуманных контрнаступлений в военной истории Израиля, силы генерала Ариэля Шарона, призванного под знамена Даяна в самом начале военных действий, прорвали египетскую оборону на юге и форсировали Суэцкий канал у северной оконечности Большого Горького озера в районе селенья Деверсуар. Согласно плану, бронетехника Шарона, переправившись на другой берег, должна была развернуться веером и пробить брешь в оборонительном ракетном поясе египтян.