На табуретке у кровати лежало влажное льняное полотенце. Понюхав его, Кэтрин сообразила, что тряпка пропитана каким-то одурманивающим составом, а поднеся к носу по очереди все бутылочки, выяснила, каким именно. Прекрасная возможность для мести – всем известно, что лекарство в больших дозах может стать ядом! Кэтрин припомнились страшные рассказы, слышанные при дворе, о том, как герцогиня Бэкингем однажды приняла слишком большую дозу лекарства от мигрени. У бедняжки отнялись ноги, и во цвете лет она превратилась и жалкую калеку.

Времени мало. Вот-вот должна вернуться горничная. Кэтрин торопливо смочила полотенце в дурмане и еще посыпала сверху снотворным порошком – для верности.

«Получай, гадюка!» – думала она, кладя Джейми на лоб отравленное полотно. Но какова стерва – довела Эдварда до того, что он решился просить ее руки! Уже за одно это она заслуживает наказания. А увидев Джейми в постели с шотландцем, будущая королева возненавидела ее самой лютой ненавистью. Эта сучка узнает, как отбивать мужчин у Кэтрин Говард!

Джейми что-то прошептала и беспокойно заворочалась во сне. «Одной тряпки мало, – решила Кэтрин, – надо дать ей еще снотворного». Растворив снотворный порошок в кружке с водой, она присела на край кровати и, приподняв Джейми голову, поднесла к ее сжатым губам ложку смертоносного питья. Джейми стонала и, не просыпаясь, слабо вертела головой, но в конце концов проглотила снадобье. На мгновение лицо ее исказилось, а затем потеряло всякое выражение, став бесстрастным и безжизненным, будто у покойницы.

– Что, каково тебе теперь? – прошипела Кэтрин.

Все оказалось гораздо легче, чем она думала. Если сегодняшняя доза не подействует, никто не мешает ей прийти завтра и продолжить начатое дело. И послезавтра тоже. И так до самого конца.

Это развлечение пришлось ей по вкусу.

Стук конских копыт, лай собак и голоса ловчих заглушали тихую беседу двоих мужчин во дворе замка. Мимо прошла толпа слуг, нагруженных луками, арбалетами и копьями. Малкольм и врач на мгновение замолчали. Шотландец не сводил глаз с северных дверей, откуда вот-вот должен был появиться Серрей.

Малкольм торопливо сунул письмо за пазуху – и очень вовремя: к ним уже приближался молодой паж.

– А вы, мастер Грейвс, не поедете с нами? – громко спросил Малкольм, поймав любопытный взгляд пажа.

– Еще чего не хватало! – отозвался старик. – Как будто у меня других дел нет.

На крыльце появился граф Серрей, как всегда улыбающийся и уверенный в себе; натягивая перчатки, он направился к охотникам.

Мастер Грейвс задумчиво проводил его глазами.

– Если бы он заботился о людях хоть вполовину так же, как о своих конях, соколах и книгах!

Малкольм усмехнулся:

– Он начнет думать о людях, когда придет время. Конечно, ему предстоит многому научиться, но ведь герцог, его отец, здоров и полон сил и к тому же больше любит младшего сына, хоть, между нами говоря, Эдвард ничем не заслужил такого предпочтения. Нет, мастер Грейвс, тут дело не в безразличии Серрея: у него просто нет возможности заботиться о слугах.

Доктор молча вздохнул.

– Как себя чувствует Джейми? – спросил Малкольм, понизив голос.

– Спит, как ей и положено!

– Она достаточно ест и пьет? – продолжал расспрашивать Малкольм, стараясь, чтобы голос не выдал его тревогу. – Вчера за ужином леди Френсис говорила, что Джейми не просыпается уже два дня! Скажите, так и должно быть?

– Должен сказать, ваша Джейми – прирожденная актриса! – ответил врач, растирая ноющее плечо. – Вчера я уменьшил дозу лекарств, чтобы она начала постепенно приходить в себя. Сейчас она должна была бы уже прийти в сознание, сил у нее еще мало и встать она пока не может, но сознание к ней уже вернулось. Но мне ни разу не удавалось увидеться с ней наедине, а присутствие посторонних заставляет ее по-прежнему притворяться спящей.

– Не давайте ей больше лекарств, – потребовал Малкольм. – Серрей уже отправил письмо отцу: он не пошлет Джейми во дворец, пока та окончательно не по правится. А слабость можно изобразить и без столь сильных средств.

Грейвс кивнул:

– Я и сам подумывал, что пора прекратить прием лекарств. Кадди, горничная мистрис Джейми, уже начала беспокоиться о своей госпоже. Очень преданная женщина.

Охотники садились в седла, готовые отправляться в путь. Малкольм свистом подозвал своего коня.

– Когда вы уезжаете? – тихо спросил врач.

Малкольм вскочил на коня и наклонился, притворяясь, что поправляет стремя.

– В канун Иванова дня. Может быть, даже раньше.

– Меньше чем через неделю! Послушайте, голубчик, к этому времени она еще не сможет двигаться достаточно быстро!

– Тогда мы что-нибудь придумаем. – Малкольм ощупал пояс, где было спрятано еще не прочитанное письмо. – Впрочем, кто знает, какие новости принесли вы мне сегодня? Может быть, побег придется отложить. Возможно, времени у нас больше, чем мы думаем.

* * *

Дверь отворилась, на пороге комнаты стоял герцог Норфолк. Эдвард поспешно сунул за пояс письмо от Кэтрин, которое он не успел прочесть.

Герцог не сел и не стал наливать себе вина. Даже не вошел – так и стоял у дверей. Эдвард еще не осужден, ему даже не предъявлено обвинение, однако хитрый царедворец уже торопится отречься от запятнанного сына. Ни улыбка его, ни слащавый тон не могли обмануть Эдварда.

Рыцарь знал, зачем явился его отец. Гонец, принесший ему письмо от Кэтрин, сообщил, что доставил герцогу весть от Серрея. С Джейми случилось что-то непредвиденное: кажется, она заболела или что-то в этом роде – в общем, не приедет. Подробностей гонец не знал, но намекнул, что в письме мистрис Кэтрин Эдварду написаны все подробности. Эдвард машинально похлопал себя по поясу, где лежало письмо.

– Итак, отец, моя милая нареченная решила снова поиграть в недотрогу?

– Она больна, Эдвард. Но скоро поправится, – добавил герцог. – Серрей уверил меня письмом, что отправит ее во дворец, как только ей станет лучше.

– К тому времени моя голова уже будет торчать на пике! – с горькой усмешкой ответил Эдвард и одним глотком опорожнил свой кубок. – Или вы полагаете, что письмо брата послужит мне защитой? И лорды судьи оправдают меня, поверив моим собственным словам? – Он горько усмехнулся. – Как сейчас вижу, я поднимаюсь со скамьи и говорю: «Помилуйте, милорды, меня никак нельзя казнить – ведь я жених Джейми Тюдор! Да, милорды, вы не ослышались: Джейми – незаконная дочь короля. И не кто иной, как я сам, установил истину. Не правда ли, как благородно с моей стороны – воссоединить отца с давно потерянной дочерью!»

– Я напишу его величеству и попрошу отложить слушания, – резко прервал его герцог.