Дверь мягко закрылась за спиной.

Мда, вряд ли тут кому-то вздумается заниматься фотографией. Только если в качестве наказания и при этом будут лупить по одному месту доской с короткими шипами…

Комната была небольшой, но предметов в ней было столько, что мне сперва показалось, как будто я попал в пыточную. Искусственные члены, плети, кандалы, флоггеры, шлепалки, кнуты — да тут явно коллекция для любителя наказывать. Или для любительницы быть наказанной.

Как раз эта самая любительница и стояла сейчас передо мной в коленопреклонённой позе. Разумовская смотрела на меня снизу вверх и невинно моргала:

— Мастер, позволено ли будет мне просить вас о милости?

Я прошелся вдоль стены и снял с крючка восемнадцатиполосный флоггер. Хлестнул по руке, попробовал на прочность и кивнул:

— Что же, проси. Но учти, дальше я буду задавать вопросы, а ты без колебаний будешь на них отвечать. Как только я почувствую ложь — ты тут же будешь наказана. Всё понятно?

Ирина кивнула в ответ и солнечно улыбнулась. Похоже, что я принял правильную линию поведения.

Глава 20

Если вы меня спросите — зачем вообще занимаются БДСМ? Вот если вам в самом деле придет в голову это спросить, то я отвечу — это потому, что в голове не хватает шариков. Да-да, не хватает шариков, которые заходили бы за ролики, поэтому люди компенсируют их наличием в реальной жизни. Вставляют потом эти шарики себе в разные непотребные места…

«Нижние» по разным причинам выбирают себе роль. Женщинам нравится сильный партнёр, который доминирует, а они в его руках игрушки. Подчинение — это доверие партнёру во всём, а значит и новый уровень близости. Подчинение у «платной госпожи» выбирают сильные мужчины, которые вне этой роли несут большую ответственность (частенько руководители) и так они расслабляются, снимают обязанность «всё за всех решать». «Мастера» такую роль выбирают тоже по-разному. Кто-то тешит самолюбие и это его возбуждает. Кто-то опять-таки денежку за это получает. Кого-то возбуждает новое чувство — иметь над человеком власть.

Но всё это в голове, как курение. В детстве нам кажется, что это прерогатива взрослой особи и если ты куришь, то уже взрослый. А во взрослой жизни никак не можешь отказаться от хреновой привычки, потому что когда-то в юности решил, что тебе срочно понадобилось стать взрослым.

По сути, ведь и курение — то ещё извращение. Представьте себе женщину с огромной кубинской сигарой во рту…

На что это похоже? Это сексуально? Это дает волю фантазии…

А мужчину? Пожилого, лысого бизнесмена с морщинистой рожей мопса — уже не так сексуально? Сосет свою вонючую палку и выпускает кубы дыма, как сломанный паровоз.

В общем, в БДСМ, как и в курении — важна точка зрения, с которой смотришь. Можно осуждать, можно присоединяться — каждый щекочет, как он хочет.

Я сейчас смотрел сверху вниз на Ирину Разумовскую. На боярыню, которая пресмыкается перед безродным ведьмаком. Да, пусть она и думает, что я ей ровня, но… Помните про точку зрения?

— В нашем распоряжении всего десять минут, пока гости не хватились хозяйку… Я прошу вас быть снисходительным, — произнесла Ирина свою просьбу. — Могу ли я просить вас произнести стоп-слово?

— Никаких стоп-слов, у нас и так мало времени, — я приблизил губы к её уху и прошептал. — Прикуси нижнюю губу. Не сильно, лишь бы я видел…

Стоя на коленях, смотря на меня снизу вверх, она выглядела такой покорной. А ещё эта мило прикушенная губа…

— Расскажи мне про наших одноклассниц, нижняя, — потребовал я и провел полосками флоггера по плечу Ирины.

Полоски выделанной воловьей кожи коснулись кожи человеческой. Разумовская чуть прогнулась в спине, как будто по позвоночнику пробежали мурашки. Её дыхание участилось.

— А что именно интересует мастера? — спросила она и сглотнула.

— Кто они? Чем занимаются? Появились ли какие-нибудь изменения в последнее время в их поведении.

Сказал так, как должен говорить человек, обладающий властью. То есть жестко, безапелляционно, без эмоций.

Грудь Ирины ещё два раза поднялась, когда полоски воловьей кожи с легким шлепаньем прилетели по её заду.

— Ай! — вскрикнула она скорее притворно, чем от боли.

Таким хлопком и мухе особых хлопот не доставишь, не то, что человеку.

— Я не слышу ответа, — я добавил в голос килограмм холодного металла. — И даже не вздумай мне врать!

Этому холодному металлу меня научила одна из тех вампирш, которых называют «госпожа». Когда-то вампирша Элизабет была приличной домохозяйкой. Она руководила домом, пока её муж зарабатывал на жизнь в одном из офисов Нижнего Новгорода. Муж приходил домой и всегда его ждало чисто убранное помещение, вкусная еда и теплая постель. Муж был доволен, Элизабет питалась донорской кровью. Всё было хорошо и спокойно, но…

Муж Элизабет не знал, что на самом деле её драгоценная женушка сама не убиралась дома. Она выставила в интернете объявление о том, что послушных «нижних» ждет властная «мастерица». Записала несколько желающих. Приняла их, но не совсем так, как это было в играх.

Хитрая Элизабет надевала на гостей ошейники и прочие аксессуары, после чего заставляла их… Готовить, убираться, наводить порядок, стирать и прочее. Она же стояла в латексном костюме над ними и время от времени награждала ударами стика по задницам. «Нижние» с радостным визгом драили полы, резали овощи и стирали. Послушные рабы ещё и денег ей за это платили. То есть, домохозяйка в латексе зарабатывала на исполнении своих прямых обязанностей.

И всё бы хорошо было, но однажды стик прорвал кожу на плече одного из рабов. Запах крови свел разгоряченную Элизабет с ума, и она выпила своего «нижнего». После этого она спрятала труп в гараже, а ночью вывезла и скинула в Почаинский овраг.

Там где первый, там и второй… В общем, когда меня вызвали по делу пропажи бизнесменов средней руки, в овраге их скопилось уже десять человек. Десять выпитых людей. Когда я вышел на Элизабет, то она захотела сделать меня одиннадцатым…

В это время я и научился металлическому голосу. Мы немного поиграли, я даже помыл посуду, когда Элизабет захотела увидеть во мне бокал с кровавым коктейлем. Бокалом мне становиться не хотелось от слова «вообще». После нашего боя гостиная превратилась в гору разбитой мебели, ободранных стен, а пол был усеян стеклянными осколками.

Её муж удивлялся потом — с каким чудовищем он жил всё это время и даже ничего не замечал. Ну да, когда человек влюблен, то он многого не замечает. А муж Элизабет был и в самом деле влюблен в неё. Недаром же после сжигания попросил прах вампирши обратно.

Пока я всё это вспоминал, Ирина рассказывала о своих одноклассницах. Как только она начинала колебаться или запиналась, так сразу же флоггер мягко напоминал о необходимости говорить. И говорить честно, всё-таки моё ведьмачье чутьё немного чувствовало ложь.

Конечно, многое из рассказов можно было опустить, но кое-что всё-таки осталось в памяти и записалось на подкорке.

Разумовская чуть вздрагивала, когда мягкие полоски касались её обнаженной кожи или же в страстном движении прилипали к заду. Ткань платья скрывала покрасневшие ягодицы, но можно было представить их и так. Всё это время Ирина стояла на коленях и ей явно это не доставляло неудобств.

И это было подтверждением того, что она любила командовать в обычной жизни и подчиняться в маленьком уютном мирке, ограниченном этой красной комнатой.

Что было во время проведения миниатюрного допроса? Я смотрел в глаза Ирины и видел разные эмоции.

Робость. Страх. Интерес. Может быть даже желание сбежать, от которого удерживает только понимание того, что завтра-послезавтра потребность попробовать появится снова. Возбуждение, даже когда оговорили, что секса во время этих десяти минут не будет. Стыд, каким бы раскрепощенным себя не чувствовал.

Я добывал информацию, она наслаждалась покорностью. Все были довольны. Конечно же я не лупцевал её по жопе, как Сидорову козу, с оттяжкой и криками боли. Всё это только в фильмах про больных богатых извращенцев. Мне же надо вытянуть информацию и не настроить против себя «нижнюю». А это то ещё испытание.

Конечно, Ирине было легче. Её смущение, какие-то специальные ошибки выглядели мило и для меня были своего рода сигналами, что всё идет как надо. Этот минидопрос был сродни лишения девственности. Мелочь,