Директива была гибельная: она стравливала коммунистов и социал-демократов. На выборах в рейхстаг национальные социалисты получили сто шестьдесят семь мандатов вместо двенадцати прежних. Коммунисты уверенно заявили, что победа нацистов на выборах – это начало их неизбежного конца. Если Гитлер придет к власти, он только ускорит революцию…

Немецкий экспорт упал на тридцать процентов. Канцлер Брюнинг вновь прибег к жестким мерам. 8 декабря 1931 года появился четвертый чрезвычайный декрет президента, который запрещал ношение партийных униформ, политические демонстрации, а также требовал сокращения зарплат, цен и банковских процентов. За пределами Советского Союза это было невиданное вмешательство государства в экономические дела. Уполномоченным по дефляции Брюнинг назначил бургомистра Лейпцига Карла Герделера. Безработица превысила шесть миллионов человек, целые отрасли промышленности оказались под угрозой. Банкротства разрушали национальную экономику.

Чтобы успокоить избирателей, Брюнинг распорядился прекратить выплаты по репарациям. Это привело к катастрофе. Финансовые рынки охватила паника: вдруг Брюнинг введет мораторий не только на государственные выплаты, но и на возвращение долгов по частным займам? Все бросились забирать деньги, которые побежали из Германии. Запасы Рейхсбанка таяли на глазах. Началось крушение немецкой банковской системы. Правительство прекратило все платежи. Обладатели иностранной валюты были обязаны обменять ее на марки в Рейхсбанке. Получать иностранную валюту можно было только по специальному разрешению Рейхсбанка, и получить разрешение было очень трудно. При этом Брюнинг умудрился выделить деньги для программы вооружения рейхсвера.

В 1932 году заканчивался президентский срок Гинденбурга. Правительство Брюнинга пыталось продлить полномочия Гинденбурга на два года, но не собрало в рейхстаге необходимых двух третей голосов. Объявили президентские выборы.

Отставной генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург стал президентом 26 апреля 1925 года после смерти его предшественника Эберта. Тогда он одержал победу только во втором туре, ненамного опередив своего соперника Вильгельма Маркса из католической партии Центра, поддержанного социал-демократами.

В определенном смысле Гинденбург был обязан коммунистам, которые отказались выступить вместе с социал-демократами и снять своего кандидата Эрнста Тельмана, хотя у него не было ни одного шанса победить. Если бы Гинденбург проиграл, некому было бы в январе 1933 года поручать Гитлеру сформировать правительство…

В 1932 году фюрер долго не мог решить, стоит ли его партии поддержать Гинденбурга на выборах или выставить собственного кандидата. Выступить против фигуры, которая воспринималась как символ единства нации, было опасно. Тем не менее фюрер решился. 22 февраля 1932 года Геббельс объявил о выдвижении кандидатуры Гитлера. Один миф бросил вызов другому мифу. Фюрер не промахнулся. Предвыборная борьба позволила Гитлеру предстать ведущей политической фигурой «молодой» Германии рядом с Гинденбургом, знаменитым полководцем и символом уходящей эпохи, в качестве его наследника.

Но у Гитлера по-прежнему не было немецкого гражданства! Он лидер партии, получившей в рейхстаге сто шестьдесят семь мандатов, но сам не может стать депутатом. Он вообще не имеет права заниматься политикой в Германии. В конце 1931 года полицай-президент Берлина Альберт Гржезински предложил все-таки выслать Гитлера из страны. Но федеральное правительство не поддержало прусских социал-демократов. Это была последняя попытка избавиться от фюрера.

В маленькой земле Брюнсвик нацисты вошли в состав правительства еще в 1930 году. Земельным министром национального образования, а затем министром внутренних дел стал член партии Дитрих Клаггес. Он оказал фюреру неоценимую услугу – назначил Гитлера правительственным советником берлинского представительства земли Брюнсвик. Таким образом, Гитлер, как государственный служащий, 26 февраля 1932 года обрел гражданство, право баллотироваться в рейхстаг и в президенты.

Геббельс разработал стратегию предвыборной кампании Гитлера, избегавшего прямой конфронтации с Гинденбургом. Геббельс представлял фюрера как последнюю надежду Германии. Рядом с престарелым фельдмаршалом он казался олицетворением молодости, силы, будущего.

Весной 1932 года Геббельс подписал указание местным отделам пропаганды:

«Первое. Наш главный лозунг: „Те, кто хочет, чтобы все осталось как есть, голосуют за Гинденбурга. Те, кто желает перемен, голосуют за Гитлера“.

Второе. Плакаты с изображением Гитлера – вдохновенное лицо фюрера на абсолютно черном фоне. Подпись: белым по черному – „Гитлер“. В соответствии с волей фюрера эти плакаты следует вывесить только в последние дни избирательной кампании. Опыт показывает, что накануне голосования появляется множество цветных плакатов. Наш черно-белый плакат будет выгодно контрастировать с ними и произведет на массы сильнейшее впечатление…»

13 марта 1932 года прошел первый раунд президентских выборов. Гинденбург получил 49,6 процента голосов, Гитлер оказался на втором месте – 30,1 процента. Поскольку Гинденбург не собрал абсолютного большинства, второй тур назначили на 10 апреля.

Многие коммунисты доказывали, что «во время второго тура нужно голосовать за кандидатуру Гитлера, ибо приход к власти Гитлера заострит политическое положение в стране и приведет к ускорению революционной развязки». Компартия заявила, что «ведет борьбу против фашизма в рамках главного удара против социал-демократии». По указанию Москвы руководители компартии выступили за блок нацистов и коммунистов в борьбе против главного врага, социал-демократов, в надежде, что правительство рухнет и Германия пойдет за коммунистами.

Во втором туре Гинденбург получил 53 процента, Гитлер 36,8 процента. Иначе говоря, за Гинденбурга проголосовали девятнадцать миллионов немцев, за Гитлера – тринадцать с половиной миллионов, больше, чем ожидалось. Считается, что ему отдали свой голос практически миллион тех, кто обычно голосовал за коммунистов.

После первого тура президентских выборов прусская полиция по указанию земельного министра внутренних дел Карла Зеверинга устроила рейд и проверила документы в нацистских партийных комитетах. Полиция обнаружила свидетельства тому, что штурмовые отряды готовили путч на случай, если бы Гитлер получил большинство голосов на выборах. Документы передали в верховный суд в Лейпциге, а вопрос о запрещении штурмовых отрядов должен был решить министр рейхсвера Вильгельм Грёнер.

Генерал прислушивался к своему главному советнику по политическим делам генералу фон Шлейхеру. Тот уже разочаровался в Брюнинге, считая, что глава правительства напрасно полагается на левых. Шлейхер уже давно прикидывал возможность коалиции с нацистами, и ему не понравился полицейский рейд, устроенный прусской полицией. Но Грёнер опасался, что, если он не будет действовать, земельные министры внутренних дел обойдутся без него. Он запретил штурмовые отряды, считая, что таким образом сумеет приручить нацистов, что и объяснил в письме другу Алариху фон Гляйху 2 апреля 1932 года:

«Штурмовые отряды подорвали свою репутацию. Но впереди еще трудные недели политических маневров, пока не пройдут выборы в земельные ландтаги. После этого предстоит работа – сделать нацистов приемлемыми для участия в правительстве, потому что растущее движение нельзя больше подавлять силой. Конечно, нацистам нельзя позволить сформировать однородное правительство ни в одной из земель и тем более нельзя доверить федеральное правительство. Но в различных землях надо втянуть их в коалиции и путем конструктивной работы в правительстве избавить их от их утопий.