– Ничего, – признал Итан.

Она, видимо, смирилась, что Итан не всесильный, но ее это не обрадовало.

– А я для тебя – просто часть какой-то информации? Что-то, чем ты воспользовался, чтобы добиться своего? Не более чем…

– Жульничество? – подсказал Итан.

Келси сердито посмотрела на него в упор.

– Не более чем пустой звук, который ты издал, чтобы получить возможность свободно выйти из банка.

– Угу, – Итан вздохнул. – Но в меня целились из той огромной пушки.

– Из-за того твоего дара убили Хэнка. А он был хороший.

– Мне очень жаль, правда.

Итан говорил от души. Из всех извинений, которые он произнес за последние три дня, это казалось самым искренним.

Келси передернула плечами, и Итан осознал, что на улице похолодало. Он поднял наволочку, которая валялась неподалеку, и вытряхнул на крышу содержимое мини-бара. Затем протянул наволочку Келси вместо куртки, но девушка мотнула головой.

Вместо этого она наклонилась и взяла одну из маленьких бутылочек с водкой.

– Докажи. Скажи что-нибудь своим суперголосом, прямо сейчас. Что-нибудь про меня, чего никто не знает.

Она отвинтила крышку и глотнула из бутылочки.

– Мы рискуем. Последние пару дней всегда, когда я использую голос, случается что-нибудь плохое.

Келси фыркнула.

– Это, типа, переночевать в пентхаусе самого роскошного отеля в городе? Еще бы, страшное дело… Итан, докажи, что ты не врал!

Итан зажмурился. Он мог думать только об одном: как ему хочется, чтобы девушка с зелеными глазами и развевающимися на ветру волосами ему поверила.

И голос тихо постучался изнутри.

Оставалось лишь открыть рот и выпустить его наружу.

Итан так и поступил.

– Когда тебе исполнилось девять, твой папа научил тебя шарить по карманам и жульничать в покере. Однажды он выиграл четыре тысячи баксов на одной комбинации – тузы и валеты, – а тебе ничего не купил, просто отвел к врачу и тебе брекеты поставили. Когда тебе было шесть лет, ты сбежала из дома и пришла на футбольный матч. Местная команда выиграла, и это было самое замечательное чувство, какое ты испытывала в жизни. Когда зуб падает в металлическую раковину, он издает звук «бзям».

– Ого! – воскликнула Келси. И заплом опустошила бутылочку.

Итан поймал себя на том, что улыбается, и понял, что держит ситуацию в руках.

– А ты думала, ты единственная суперсила в Кембрии? – ехидно добавил голос.

Глаза у Келси расширились. Но она ничего не возразила.

Итан быстро закрыл рот. Ему пришлось мысленно повторить эту фразу, прежде чем она приобрела хоть какой-то смысл.

Он посмотрел в немигающие глаза Келси. Теперь она ему действительно поверила, и Итан вдруг сообразил, почему.

– У тебя что, тоже дар? – спросил он уже своим собственным голосом.

Это был один из тех снов, которые продолжались после того, как она просыпалась.

Миллионы глаз буквально вспороли ей мозг. Кровать вертелась волчком, захваченная водоворотом, и Клип вращалась на матраце, не в силах пошевелиться.

Клип потянулась к зрению сестры в соседней комнате – иногда чужой твердый взгляд помогал унять головокружение. Но Лили еще спала. И родители внизу тоже пока не проснулись.

В пригородном квартале Кембрии не было никого, кто мог бы уступить ей зрение.

Клип взяла стакан с водой, стоящий на тумбочке. В горле пересохло, словно целую ночь напролет разговаривала, не закрывая рта. Но с кем? Когда она вернулась с Айви-стрит, Лили отсутствовала, Нэт только довез ее до дома, а внутрь заходить не стал…

Стоп. С Нэтом она вчера вечером вообще не виделась. Ее подбросил кто-то другой.

Но она точно сидела в «BMW» Великого Вождя. Клип помнила запах дорогой кожи, обтягивающей салон автомобиля.

Алкоголя она не пила. Объяснить головокружение и странное ощущение выпавшего времени было решительно нечем.

Может, кофе поможет?

Натягивая пижаму, Клип заново воспроизводила воспоминания вчерашнего дня. Они с Лили провели день в центре, разыскивая прекрасного юношу по имени Ничто. И они нашли его замок, верно?

Она решила караулить его в вестибюле отеля «Магнифик». Потом туда ворвались мордовороты в черных футболках, которых обвела вокруг пальца ловкая девчонка в серебряном платье. Затем Клип оказалась на Айви-стрит. Она очутилась в самой гуще безумной толпы, попавшей под денежный дождь. Именно тогда Клип и почувствовала новую силу, которая исходила от той сверкающей девушки.

Но дальше все было смутно…

Наверное, она нашла прекрасного юношу по имени Ничто. Поэтому остальное вылетело у нее из головы.

Ага! Там еще был Анонимус. Он-то как раз и заполнил выпавший кусок времени.

Клип улыбнулась: теперь, когда она знала, что ищет, она заметила его среди клубящихся обрывков сна: черноволосого и красивого мальчика. Она увидела его в толпе, бросилась следом за ним и…

У нее, похоже, амнезия!

Застегнув пижаму, Клип прошлепала в коридор. Но, добравшись до лестницы и взявшись за перила, она замерла на месте.

Если Ничто привез ее домой, то куда же он подевался? Вероятно, вернулся к себе в замок? Нет, погодите – он отправился в запасное убежище, поскольку старое обнаружили громилы в черных футболках.

Внезапно ее осенило, и Клип не стала спускаться на кухню. Вместо этого она, как ищейка, идущая на запах, прокралась мимо комнаты Лили в конец коридора. Пошарила у себя над головой и обнаружила веревку, свисающую с чердака.

Она потянула за нее, медленно и осторожно. Скрип ржавых пружин и некрашеного дерева гулко разнесся в воскресной утренней тишине. Дернув веревочную лестницу на себя, Клип быстро проверила все глаза в доме. Ничего, только розовая муть сомкнутых век, сквозь которые просвечивают косые солнечные лучи.

Она нащупала босой ногой нижнюю ступеньку и принялась осторожно карабкаться наверх. Головокружение продолжалось, но торопиться было некуда.

Кроме того, на чердаке наверняка будет пусто.

Клип едва не чихнула и поморщилась. На нее повеяло затхлостью и пылью. В ноздри ударил запах старых книг, коробок и газет, а еще – потертого кожаного кресла, которое папа никому не разрешал выкинуть.

Но это были запахи, приправленные воспоминаниями. Ведь здесь они часто играли с Лили.

И Лили рассказывала ей истории.

Вот почему Клип залезла наверх. Это что-то, связанное с историями.

Но несколько минут спустя она растерялась. Почему она, собственно, не пошла выпить кофе?