— Хорошо, если мне показалось, — холодно произнес Юрген. — Ключи от машины под совой. Просто запомни, на месте поймешь. Все, выметайтесь, у вас чертовски мало времени.

Баба Яга тяжело поднялся. Бл*ха, как же он поменялся за этот разговор! Из пожилого, но крепкого дядьки в старую развалину, скрипучую, как его голос. Сколько ему по-настоящему лет, интересно? Пятьдесят? Семьдесят?

Я приобнял нежданного подопечного за плечи и принялся невнятно рассуждать о поэзии Гейне, сбиваясь на рассказывание какого-то анекдота без начала и конца. Баба Яга показал, что он, все-таки профи. Разговор подхватил, спорил со мной заплетающимся языком, покачивался. Так что со стороны мы выглядели очень органично — просто подвыпившая пара приятелей идет домой из бара.

Эту маску мы скинули тотчас же, как только свернули с более или менее освещенной Плаунер в тенистый запущенный сквер, до которого пока что не добрались вырубщики — Псков готовился к зиме.

Баба Яга сбросил брезгливо мою руку с плеча и процедил сквозь зубы непристойное ругательство на немецком. Я не стал с ним спорить. Не могу сказать, что пылал к нему приязнью и доверием. Честно говоря, я был бы как раз рад, если бы он пустил себе пулю в голову. Но Шалтаю он зачем-то нужен живым. Так что придется сквозь ночь тащиться к лежке Слободского и надеяться, что они в очередной раз не поменяли дислокацию. Сомнительная радость — таскаться по ночному лесу. Впрочем, до леса еще добраться надо.

До Рябиновой мы добрались практически без приключений. Переждали столкновение патруля с какими-то неудачливыми темными личностями. Явно вышли на промысел, но что-то пошло не так, и эстонские каратели ухватили недорослей за мягкие части тела. Парней было жалко, на самом деле. Скорее всего, судя по быстрому и жестокому допросу, до утра они не доживут. Но спасать их у меня даже душевного порыва не возникло. Они представляли, на что шли. Кроме того, грабить они явно собирались своих же соседей. А за такое…

А ну отставить эти мысли, дядя Саша! А то я эдак до оправдания концлагерей логическими выкладками дошагаю. Нельзя так. Не по-человечески это.

Ага, а вот и нужное место.

Колодец с торчащими вверх останками журавля. Доски. Кусты. С указанной Шалтаем стороны нашелся вход в погреб, который тоже снаружи выглядел подгнившими досками.

Схрон оказался очень практичным и утилитарным. Вещмешок с несколькими консервами и теплыми шмотками. Немного денег. Фонарь. Это явно не запасная база, просто точка на случай внезапного бегства из города. Наверняка у Шалтая должно быть несколько таких. Один вот пригодился…

Я взвесил в руке вещмешок, повернулся к Бабе Яге и сунул ему. Мне все это богатство сейчас явно ни к чему. Это ему надо будет по лесам ныкаться и границы переходить.

— Не знаю, кто ты такой, парень, но зря ты это все, — устало сказал Баба Яга, вцепившись глазами в пистолет. Н-да, хреново когда доставлять живым надо человека, мечты о самоубийстве у которого на лбу аршинными буквами написаны.

— Зачем я вам сдался живой? — продолжил гнуть свою линию Баба Яга. — Захватят меня, так я же сдам вас всех с потрохами, пыток дожидаться не стану.

Я аккуратно поставил фонарь на полку, где когда-то явно стояли банки с соленьями. Развернулся, шагнул к Бабе Яге и засветил ему парочку оглушительных затрещин.

— Слушай ты, баба яга в тылу врага, — сказал я, ухватив британского шпиона за воротник и притянув поближе к лицу. Чтобы слышал лучше, обмудок такой. — Думаешь, сучий потрох, мне есть дело до твоей сраной жизни? И других дел у меня нет, кроме как твою жопу из Пскова вытаскивать? Хочешь стреляться? Вперед. Я даже зраядить помогу, чтобы ты своими трясущимися пальцами патроны не рассыпал.

В глазах Бабы Яги мелькнула злость. Ага, значит понимает он по-русски, бриташка трусливый! Ожившим взглядом он наблюдал, как я резкими движениями вбиваю патроны в магазин пистолета.

— Давай, стреляйся, — я криво ухмыльнулся и протянул ему заряженный ТТ рукояткой вперед. — Скажу, что не уследил. Что ты, трусливое говно, предпочел вот так соскочить, а не сделать все возможное, чтобы работу закончить.

— Да что ты знаешь о моей работе, мальчишка?! — взвился Баба Яга. К пистолету руку не протянул, даже наоборот — за спину спрятал. Щеки порозовели. Ага, зацепил я тебя, сволота…

— Достаточно, чтобы понимать, насколько ты облажался, — холодно сказал я. — Так что, передумал стреляться?

Баба Яга сжал губы в ниточку и отвел взгляд.

— Приступ малодушия, — сказал Баба Яга, снова переходя на немецкий. — Что за сова имелась в виду?

Я сунул ТТ за пояс и снова взял с полки фонарь. Поднял его над головой, оглядываясь. Ага, вот она, сова. Нарисована углем на дощатой стене. Я легонько постучал костяшками пальцев по доскам. На той стороне пусто. Значит доски только выглядят крепко сидящими. И если подцепить пальцами ту, что с совой…

Опа… Из темной щели пахнуло запахом земли и прелой травы. Надеюсь, это не мина с фосгеном, а просто тюфяк из соломы отсырел…

Ход, похожий на благоустроенный окоп времен первой мировой, был недлинным и вывел нас к заросшему оврагу с почти пересохшим ручейком на дне.

— Еще одна сова, — сказал Баба Яга, ткнув пальцем на толстое корявое дерево. Сова была вырезана на коре.

Все у Шалтая какими-то шарадами…

Ключи нашлись в дупле этого самого дерева. Осталось теперь найти машину.

Пролесок негустой, а впереди шагах в двадцати, подозрительно чернеет чаща. Двинулись туда. Так и знал, не чаща это вовсе, а наваленная куча хвороста, будто кто-то заготовками дров занимался, да бросил все и убежал. Я протиснулся сквозь сухостой и уперся в серый невзрачный «Опель». Ого! Несмотря на его непритязательность, это все-таки полноценное авто с крышей и дверями, не то, что упрощенная «лоханка».

— Что встал? — повернулся я к Генриху.

Конечно, его настоящее имя совсем не такое. Но британский шпион вряд ли поведает мне его, поэтому для меня он, как и для фрицев, Генри.

— Помогай! — я первым начал разгребать завал.

Мой попутчик тяжко вздохнул, и принялся оттаскивать ветки от машины.

Я попробовал завести «Опель». Мотор на удивление «схватился» почти сразу и бодро затарахтел. Ф-ух… Одной проблемой меньше.

Дороги окрестные я уже хорошо выучил, сейчас доберемся на автомобиле до леса, перепрячем машину, а дальше пешком до отряда Слободского. При этой мысли сердце приятно екнуло. Я скоро увижу Наташу. Надеюсь с ней все в порядке.

Я сел за руль, и мы тронулись. Как назло, небо затянуто тучами и ничего не видно. Пришлось включать фары —