— Как Пресветлый может кого-то проклясть? — продолжал он. — Мы же говорим не о маге-отступнике! Это все равно что сказать «Солнце отбрасывает тень»…

— Тише, почтенные, — проговорил епископ. — Лорд-регент идет.

— А, сай бискуп? — лорд-регент вошел в зал, улыбнулся от уха до уха и помахал Кооту. — Добрый день! И вам всем привет, почтенные. Крепкого, так сказать, здоровьица, и не кашлять… А где все?

— Подойдут чуть позже, — спокойно ответил епископ.

Несомненно, камердинер постарался, чтобы будущий император выглядел пристойно, но преуспел в этом лишь отчасти. Ворот шелковой рубашки цвета зеленого яблока был расстегнут, ремень следовало затянуть еще на пару дырок. От лорда-регента отчетливо пахло вином.

— Вот так всегда, — он сокрушенно кивнул головой. — Раз амператор — так бросай все, беги… и позавтракать толком не дадут. Остальные-то еще до Вечерней стражи будут в постелях нежиться… Что ж вы их не поторопите, сай бискуп? Дело-то государственное, верно? Сами ж сказали…

Войди сейчас кто-нибудь в Зал Совета — хоть человек, не наделенный даже даром чувствовать силу , хоть адепт, посвятивший жизнь изучению магической науки, — он не заметил бы ничего подозрительного. Немолодой уже человек вразвалочку расхаживает по залу с видом мелкого лавочника, купившего на шальные деньги дом на Парадной улице. Отцы-инквизиторы слушают его болтовню — вежливо, но не слишком внимательно… И в глубине души посмеиваются над этим шутом гороховым, который по неизъяснимой прихоти Пресветлого стал их правителем.

Экзекуторы у окна откровенно скучали. Тучный дознаватель сосредоточенно перебирал четки, словно никак не мог сосчитать бусины и был этим чрезвычайно озадачен. Крондак улыбался любезной и кислой улыбкой человека, страдающего несварением желудка… И его пухлая рука рассеянно поглаживала раму «зерцала истины».

Хильдис Коот задумчиво посмотрел на него. На лорда-регента, который что-то вещал. Потом одернул концы шнура, стягивающего его балахон, поднялся на возвышение и как бы между делом подошел к зерцалу. Луурис Райс последовал за ним.

То, что они заметили, можно было принять за отсвет солнца. Но желтушная дымка, которой подернулась поверхность стекла, быстро рассеивалась.

— Да, жизнь правителя тяжела, — Крондак посторонился, уступая епископу место. — Нелегкое это дело — управлять государством, вы не находите?

— А что вы меня спрашиваете? — лорд-регент похлопал ладонью по подушке, лежащей на одном из кресел. — Пока вроде не жалуюсь. Вот коронуете меня, тогда и поговорим.

Зелено-коричневая фигурка, причудливо искаженная неровностями магического стекла, дрогнула и подернулась желтизной. Казалось, в его глубине лопнул крошечный пузырек с краской. Через пару ударов сердца туманное пятно заполнило всю поверхность зерцала и стало совсем прозрачным. Отец Луурис оставил четки, погладил бороду и вопросительно посмотрел на епископа.

— Что это вы переглядываетесь? — будущий император сделал несколько шагов в сторону возвышения и прищурился. — И штуки вон свои магические принесли… Небось, эту… конспирацию затеваете? Заговор?

— Нет, что вы, — прогудел бородатый инквизитор. — Вот когда вас коронуют, тогда можно будет и про заговор подумать, и про конспирацию. А сейчас вроде как-то неинтересно.

Лорд-регент радостно заржал. Шутка ему явно понравилась.

— Это уж точно! — заявил он. — Какой я император? Смех один! Короны, и той не выдали. И девок этот… тупорыл, как его… — всех разогнал. Я ему говорю: что за беда? А он…

Крондак поежился, потер складку в уголке рта и посмотрел на стоящих у окна экзекуторов так, словно провинился перед ними. Так оно и было, судя по косому взгляду, которым удостоил его отец Реас. Что до отца Райва, то тот равнодушно поглядел на лорда-регента и…

…странный, почти неслышный звук поплыл по Залу Совета. Казалось, кто-то коснулся басовой струны на луре — не щипнул, а осторожно провел пальцем.

— …ну просто поглядеть не на что, — продолжал, как ни в чем ни бывало, будущий император. — Ни кожи, ни рожи. Вот подумайте, сай визитор, куда такое годится? Разве ж это баба?

К кому именно он обращался, было непонятно, да для самого лорда-регента это, скорее всего, это не имело значения. Возможно, что и к Хильдису Кооту… но кивнул епископ отнюдь не с тем, чтобы выразить согласие с его утверждением.

Просто его светлейшество только что получил подтверждение одной из своих догадок.

Он и не ожидал, что заговорщики воспользуются «заклятием личины». Никому на свете мире не под силу создать «маску», которую не заметят артефакты, во множестве установленные во дворце. Доказательство тому — только что произнесенная Крондаком «вокабула истинного облика». Она не разрушала изменяющие обличие заклинания, но позволяла «заглянуть» под них. Сколько бы ни понавесили этих «вуалей».

А вуалей и не вешали.

Никто не пытался скрыть истинный облик человека, который стоял посреди зала и сетовал на отсутствие подходящих женщин в гареме. Не был он и мыслеформом, пустой оболочкой, управляемой кем-то на расстоянии. А вот его «нимб силы»…

Епископ прищурился. Все те же уплотнения, переливы, пятна — где-то звенящие от напряжения, где-то похожие на пушистый туман… Даже если бы его светлейшество не научился мгновенно запечатлевать в памяти «нимб» любого существа и любого предмета, у него было в запасе почти двадцать лет.

Все знакомо. И все-таки что-то не так. Сходство — как между живым человеком и его портретом, что написан талантливым художником.

Очень талантливым, если не сказать «гениальным». И все же портрет остается портретом.

Воздух снова зазвенел. Однако на этот раз звук был иным.

— Вы ничего не почувствовали? — осведомился Хильдис Коот, обращаясь то ли к лорду-регенту, то ли к самому себе.

— А что мне чувствовать? — возмутился будущий император. — Вы давайте, сай бискуп, не тяните!

Епископ сочувственно кивнул. Ему не было нужды смотреть в «зерцало истины». После того, как он произнес «заклятье честного слова, этот человек не смог бы солгать. И даже не захотел бы.

— А может, подскажете, уважаемый… — Крондак спустился с возвышения и одернул пояс, стягивающий его балахон. — Кто вы такой?

Лицо Хильдиса Коота оставалось непроницаемым.

Лорд-регент осклабился.

— Ох, сай бискуп! Вы что ж, не знаете, кто я такой? Тоже мне визитор… Визиторы все-е-е знать должны! Эх, вы-ы-ы…

— Не пререкайтесь, пожалуйста, — оборвал его узкоплечий экзекутор. — Сделайте одолжение, ответьте отцу-дознавателю.

— Ох, — «Адрелиан» подошел к креслу, похлопал по бархатной подушке и уселся. — Вот так бы сразу. «Пожалуйста», «сделайте одолжение»… Фарин я. Фарин Домкс. Работаю в трактире «Горбатый жеребец», добываю кусок хлеба, так сказать, честным трудом. Овощи с рынка ношу, дичину разную, муку там… Мусор опять же убираю, полы чищу… — в голосе послышались ноты негодования. — Работка, между прочим, нелегкая, грязная. Иные бы побрезговали, а я вот не брезгую! А мог бы, между прочим, давным-давно в Совете сидеть, советы давать! И дельные советы-то, слышите? Голова у меня хорошо соображает, да и папаша-то мой — не кто-то там, сай благородный. Ну, с маменькой он не по-благородному обошелся, но кровушка о себе знать дает, ох как дает!..