— Да, так распорядился Альверт.

— Я провожу ее, матушка. Присмотри за Леей, — таким похожим, не терпящим возражений тоном, как и у отца, распорядился колдун. После чего спустился чуть ниже, так, чтобы его глаза были на одном уровне с Рей, и ударил. Чужой разум попытался вторгнуться в ее сознание, но ведьмочка не позволила. — Да, ты действительно наша. Добро пожаловать в семью.

Больше он не сказал ей ни слова, пока они не переступили порог ее новых покоев. Да, и правда лиловые. Лиловые стены, фиолетовые тяжелые шторы, собранные сейчас по обе стороны от окна и открывающие широкий подоконник. Но, примечательно: в комнате, куда они попали, не было углов. Стены перетекали друг в друга без каких-либо изломов. А в местах, где должны были сходиться три грани, искусной рукой какого-то колдуна были выведены руны. Сейчас контур был открыт, но Рей поняла, что, если хозяин всех этих ухищрений захочет, она не сможет покинуть отведенные ей комнаты.

Девушка грустно улыбнулась. Слишком часто у нее появлялись такие вот новые апартаменты, и каждый раз с сюрпризом, а свои… Свои создать у нее так и не получилось.

— Располагайся. — Аларик приглашающе махнул рукой, отошел к стене, прикоснулся к ней и продолжил: — И привыкай к своей тюрьме.

— Тюрьме?

— А ты думала, этот дом не тюрьма? — Колдун расхохотался, обошел Рей, заставив ее обернуться, и присел на краешек кресла. — Все живущие здесь — заложники. Кто-то положения, кто-то собственной глупости, кто-то отчаянной веры, а кто-то — моего отца. Но не волнуйся, если я осведомлен верно, тебя скоро Дункан заберет. Прими мои соболезнования.

— Ты слишком откровенен.

— Хочешь, чтобы я врал? Я обязан тебе, так почему бы не отплатить хотя бы честностью?

— Обязан?

— Моя младшая сестра. Элиоту все равно, кто из нашей семьи, а мне нет. Какой бы глупой Лея ни была, она — моя сестра, и я не хотел бы ей подобной участи. Но пока я слаб, — Рей ощутила явственную злобу в голосе юноши, — и отец не слушает меня. Но все изменится.

Он порывисто поднялся с кресла и стремительно ушел, оставив девушку одну. Она еще какое-то время постояла так, в одиночестве, а потом, подумав немного, села на ковер и расплакалась. Ибо на это раз повод был куда более достойный, как и зритель, что оставил здесь глазок, чтобы приглядывать за гостьей.

Лето вступило в свои права по всей стране. Не исключением стал и Версель. Легкий ветерок трепал молодую листву, радостно звенели колокольчики на заборах в окрестностях городка, и даже серые дома вместе со старой покосившейся почтой обрели налет изысканности.

Горожане то и дело возникали на улице, одетые по случаю потепления в легкие светлые одежды. Не внесли переполоха в их размеренную жизнь и последние новости. Ментальное воздействие на принцессу? Да разве было интересно гробовщику Иаку, почему досточтимая леди Франсуаза подшутила над очередной фрейлиной? А пастуху Каю волна гонений на темных? Только престарелый Джавис потирал лысину, курил трубку, да и вворачивал в разговор: «Лютует его милость», комментируя действия главного инквизитора.

А Эскель не сидел на месте. Едва пропала Рей, чему, как выяснилось чуть позже, поспособствовал лично его величество, желая угодить темному магу и проучить своего подчиненного. Нельзя сказать, что подчиненный оценил чувство юмора монарха, но вот подчиненные самого инквизитора почувствовали на собственной шкуре, какой бывает в гневе Эскель.

Штат инквизиции сократился вдвое. Элиан лютовал, выбрасывая из ведомства всех королевских ставленников. Его величество негодовал, не понимая, чем так вывел из себя невозмутимого лорда. В его глазах исчезновение любовницы было подарком, и король мечтал, чтобы и его кто-нибудь избавил от очередной фаворитки. И угораздило же?

Неожиданно для короля действия Эскеля поддержал и принц, выставив батюшке список претензий, в конце которого предупреждал, что отречется от престола, если они не будут приняты. Позволить единственному сыну подобное король не мог, а потому перестал вмешиваться в дела двух спевшихся аристократов.

Единственным человеком в мирном Верселе, кто не находил себе места от беспокойства, была Васса. Хозяйка «Радуги», казалось, даже постарела за эти три дня, что не могла получить весточки от Рей. Лицо хозяйки осунулось, ранее едва заметные морщинки проявились отчетливо, добавляя бывшей любовнице короля порядка десяти лет. Но госпожу Вассу, возраст которой намного превышал тот, на который она выглядела, сейчас это мало заботило: ее волновала судьба Рей.

Джордж, отправленный в столицу, докладывал ей каждый час, но пока его отчеты также не добавляли женщине оптимизма. В столице уже успели забыть о причине, что вывела инквизитора из себя, предпочитая смаковать последствия.

Очередной отчет запаздывал, и тревога Вассилеи перерастала в страх. Вдруг что-то случилось, а ее верный Джордж боится огорчить свою госпожу. Когда же кристалл связи наконец помутнел, женщина облегченно выдохнула и прильнула к самой широкой грани, где отражалось лицо дворецкого.

— Госпожа Васса, с вами хочет поговорить его светлость. Вы согласны? — сухо спросил Джордж, но женщина заметила, как дрогнул его голос.

— Да… конечно, — нервно ответила женщина.

— Ваша светлость, — позвал дворецкий, и грань отразила бледного, с мешками под глазами мужчину, в котором Вассилея с трудом узнала того нахала, что желал нанять Рей.

— Госпожа Вассилея. — Эскель кивнул в знак почтения. — Я решил, что вы, верно, как и мы, переживаем за Рей. К сожалению, пока я могу вас только утешить тем, что девочка жива и здорова. И я приложу все усилия, чтобы она вернулась к нам как можно скорее. Его высочество уже добился от отца кое-каких уступок, и мы верим, что возвращение вашей подопечной всего лишь вопрос времени.

— Времени? — повторила Васса. — Как ты вообще допустил такое? Ты же обещал! И не уберег. Мою девочку не уберег!

— Не уберег, — хрипло подтвердил инквизитор.

— Это не вина милорда, — вмешался в разговор чужой голос. — К сожалению, некоторые из нас склонны к предрассудкам. И величайшее горе, если это — правители.

— Король? Но что ему потребовалось от моей девочки?

— Не от нее. Скорее, от другого человека. Но отец в очередной раз заигрался. А в итоге мы вынуждены расплачиваться. Если вам будет легче, мы можем вернуть вам Франсуазу, это…

— Куколка Рей. Но она слишком долго жила, чтобы уснуть и стать обычной куклой…

— Порог был пройден, и я взял на себя смелость довести до конца процесс. Теперь куколка будет жить столько, насколько хватит заложенной в нее силы.

— Но это значит?..

— Нет, у меня в отличие от Рей нет этого дара. Просто я позаимствовал ее способности на некоторое время.