«И кто мне может помочь?» – Павлов быстро перебрал всех, кого знал, и был вынужден признать: утром их будут десятки, но прямо сейчас – никто. А между тем именно этой ночью должно произойти нечто крайне важное, нечто такое, ради чего Бугров готов пожертвовать даже карьерой.

«Но что?»

* * *

Ближе к ночи Петру Петровичу позвонил осведомитель из «клещей»:

– Павлов здесь, в Тригорске.

– Как? Откуда? – не понял Петр Петрович.

Уже почти сутки, как мертвый, Павлов сначала подал иск, а теперь, если верить осведомителю, бродит по ночным улицам Тригорска.

– Я всего не знаю, – виновато ответил осведомитель. – Но Бугров приезжал на «Микроточмаш» к Колесову, они переговорили и разошлись злые, как пантеры. А потом Колесов звонил Бугрову и требовал «закрыть» адвоката хотя бы на пару часов.

Петр Петрович взмок. Сказанное означало, что уральские исполнители заказа в чем-то просчитались и Павлов действительно жив.

– А откуда ты это все знаешь? – насторожился он.

«Клещ» хмыкнул:

– Колесов так орал, что в коридоре было слыхать…

– А еще что-нибудь есть? – напряженно поинтересовался Петр Петрович.

– Я не уверен… – прокашлялся осведомитель, – но мне кажется, они его этой ночью все-таки замочат. Не в милиции, конечно…

«Скорее бы…» – тоскливо подумал Петр Петрович. Он категорически не желал пачкать руки, но этот долбаный юрист со своими финтами уже достал его вконец!

– Распишитесь в описи изъятых у вас вещей и давайте-ка снимать ремень, шнурки… – начал Бугров.

«Все, – понял Павлов, – пора!»

Ему сложно было это объяснить – даже самому себе; он просто чувствовал: уступать нельзя, ни миллиметра.

– Исключено, – жестко заявил он.

– Вот только не надо мне этих звездных капризов, – поморщился оперативник, – вы не в Москве, а здесь – не телевидение.

– Я на территории Российской Федерации, – еще жестче обозначил позицию Павлов, – и здесь, да будет вам известно, и впрямь действуют законы.

– Какие законы, Павлов? – язвительно хохотнул Бугров.

И одновременно двое его подчиненных чуть-чуть, но приблизились.

– Законы, которых не знают эти двое азербайджанцев, но прекрасно знаю я и которым обязаны подчиняться вы!

– Так, – посмотрел на своих помощников Бугров, – похоже, без принуждения не обойтись.

«Неужели придется прорываться?» – с неохотой подумал Павлов. Это было против его правил, но именно сегодня и именно здесь правила почему-то не работали. Вообще.

И едва его взяли под руки, а он мгновенно просчитал, где кто должен оказаться спустя мгновение, зазвонил телефон – его телефон. Бугров недовольно поморщился, взял новенький аппарат и поднес к глазам.

«Наверное, стажеры…» – подумал Павлов и протянул руку.

– Дайте-ка его мне, – потребовал он. – Хватит с вас нарушений…

Бугров замер.

– Дайте телефон мне, – с угрозой повторил Павлов. – Ну?!

Бугров глотнул и вдруг сделал немыслимое: принял звонок, нажал кнопку громкой связи и протянул телефон Павлову.

– Или так, или никак.

Он сказал это тихо-тихо, и Артем, видя, что происходит нечто невозможное, взял телефон.

– Да…

– Павлов! Артем! Где вы?! – прозвенел на весь кабинет девичий голосок.

– В убойном отделе, – потрясенно выдохнул Павлов, – а как вы меня нашли?

Это была Настя.

– Ванюша ваш новый номер сказал! Артем, извините, я не могу долго говорить, я из папиного кабинета звоню… Вы приедете сегодня к нам в гости?

– В гости? – опешил Артем. – Куда?

– Сейчас я дам трубку папе!

Артем искоса глянул на Бугрова: на том не было лица.

– Артемий Андреевич, – пророкотал хорошо узнаваемый губернаторский баритон, – это Некрасов. – Губернатор смущенно прокашлялся. – В общем, ждем вас… через часик.

– Слышите, Артем! – тут же встряла Настя. – Через часик!

Звонок оборвался, и Павлов поднял глаза на Бугрова. У капитана был такой вид, словно адвокат только что разрушил самую светлую, самую нежную, самую выстраданную его мечту.

* * *

– Папка, я тебя люблю больше всех на свете!

Настя обняла сидящего за обеденным столом отца сзади и поцеловала его в макушку.

– Ты бы постригся!

Губернатор, тучный, крупный мужчина с мощной головой, посаженной на такую же мощную, необхватную шею и венчавшейся плоским широким затылком, угрюмо поглощал приготовленный дочерью омлет.

– Пойми ты, глупая девчонка, что нельзя одной мотаться по ночным дорогам. И почему ты не предупредила меня? Я мог дать свою машину.

Настя сморщилась:

– Твой шофер вечно воняет потом. И анекдоты у него глупые!

– Ну, хорошо, – раздраженно попытался отец урезонить вышедшую из-под контроля дочь, – не нюхай его и не слушай! Включи музыку!

– Ага, и несколько часов подряд слушать отечественный шансон?

Настя уселась напротив и подперла щеку рукой.

– Давай уж я буду ездить на своей машине, а ты с Васей.

– Ладно, – махнул отец рукой. – Только, чур, условие, всегда мне звонишь в начале пути, по дороге и как приехала. Договорились?! – Валерий Матвеевич поймал Настину руку, ставившую перед ним чашку с чаем. Посмотрел ей в глаза и нежно сжал огромной ручищей ее миниатюрные пальчики. – Иначе мне будет очень-очень плохо.

– Папуль, ну что ты?! – смутилась дочь. – Не расстраивайся, я обещаю тебе звонить и никогда не выключать телефон, а еще ты всегда можешь найти меня, позвонив оператору спутниковой системы поиска, которая стоит у меня в машине. Звонишь, называешь номер моей машины, затем пароль: «У вас продается славянский шкаф?», они тебе говорят, где я и даже с кем я. Потому что салон прослушивается через специальные микрофоны.

Отец скептически выслушал свою продвинутую в вопросах компьютерных технологий дочь и отхлебнул чаю.

– Умная ты у меня, сил нет! Если бы еще училась так же хорошо, как отца разыгрываешь… Может, переведешься в ГИТИС? Или во ВГИК? А то давай в Щуку… я могу Табакову позвонить…

Настя рассмеялась.

– Ой нет, папуля, не хватало еще, чтоб меня его жена приревновала! Да и не собираюсь я в актрисы. Я вот думаю, не заняться ли мне юриспруденцией? Это ведь так интересно: спасать людей, толковать законы, защищать невиновных! Романтика…

Отец с подозрением покосился на дочь.