- нелегко мне будет тут...

- Не обижайся, премудрый Аргос. Сейчас придут Перисад, Бакид и Митродор. Ищут Агаэта, говорят, он где-то здесь.

- Вот это по мне! Не мешало бы позвать Атоссу с дочерью. Не дай бог, они уедут к Левкону.

- Я все предусмотрела,- сказала Годейра.- Я думаю, что здесь будет не только обед, но и Совет. Надо решать, когда объявлять войну Боспору?

- Я думаю, не надо войны с боспорскими царями,- заявила Лота.- Богиня Ипполита послала нас сюда помочь рабам Синдики, и только.

- Не только! - громко сказала Тира.- Надо укрепить трон Синдики, сделать Синдику могучей и независимой. Боспор-ские цари на это не согласятся никогда, сами начнут воевать против нас.

- А мы им упрем копья в спину,- сказал Аргос.- Пошлем в тыл Пантикапею амазонок. Флот у нас есть. А дальше будет видно.

Вошли Перисад, Бакид, Ликоп, чуть позднее вошел заспанный Митродор. Их рассадили за стол, и служанки начали вносить яства и вино.

* * *

Агнесса заметила Левкона еще на возвышении. Она поняла, что он удирает. Уже хотела кинуться вслед за ним, но мать удержала ее за локоть. Но когда Мелета грубо оттолкнула ее,

Агнесса ринулась в толпу и стала пробираться к побережью. Она заскочила в таверну. Левкона там не было. Тоща она побежала на пирс, а там нашла только пенный след царского судна. Она начала размахивать руками и кричать, но фелюга не остановилась. По тому, как туго выгибались весла, Агнесса поняла, что жалкий трус Левкон удирает. Агнессе хотелось не то чтоб заплакать, а зареветь белугой, но она вовремя вспомнила заветы богини и сдержалась. Куда идти? К Перисаду не хотелось. Лучше всего спрятаться на храмовой триере, которая стояла отдельно от флота в бухточке, в Нижней Джемете. Там ее Мелета не найдет. А если что, защитят храмовые амазонки и мать.

Поэтому, когда Атоссу нашла посыльная Годейры и пригласила к царице, искать свою дочь Атосса пошла прямо на триеру. Агнесса лежала в закутке трюма. Зная строптивый характер дочери, мать не стала на нее кричать, сказала ласково:

- Поднимись, богорожденная, царица Годейра зовет нас в свой дом.

- Для чего мы нужны царице? Чтобы легче было нас удавить?

- А что мы сделали плохого, чтобы нас удавить? Я вместе со всеми строила храм богини, ты подруга Мелеты...

- Подруга? Посмотри на синяк на моем бедре. Это она толкнула...

- Твои обиды и страхи напрасны. Мелета знает, что ты не хочешь быть жрицей храма. Сегодня-завтра начнется война, а ты хозяйка флота. Без твоего слова триеры не тронутся с места. А у Годейры сейчас, я думаю, будет Военный Совет.

- Почему Мелета напялила одежду Священной? Она тоже не может быть Верховной жрицей храма. Она жена Митродора, она любит его. Мы с тобой помеха им всем. И Годейре, и Тире, и Мелете. Наше место у Левкона.

- А он простил тебя?

- Простит. Я говорила с ним.

- С чем мы побежим к Левкону? Ему завтра предстоит воевать, а у тебя, кроме голых бедер, нет ничего. А если мы побудем на Совете...

Агнесса долго не отвечала матери, потом поднялась и сказала:

- Ты, как всегда, права. Бежать к Левкону еще рано.

- Давно бы так. Переоденься, я буду ждать тебя в лодке у кормы.

Усадив дочь на самый нос лодки, Атосса села против нее на скамью. Двое амазонок взмахнули веслами.

- У царицы не думай о Левконе,- сказала тихо Атосса.-Там будут мужчины, нужнее его.

- Перисад говорил Левкону в таверне, что мы, как тигрицы в клетке - можем броситься друг на друга. Я думаю, что это правда.

- Перисад глух. Он сам в этой же клетке...

- Не на Бакида же мне глядеть. Разве только Митро?

- О, боги! Она всех мужиков примеряет на свою плоть. Там есть еще и Аргос! Сейчас он главная фигура. Прислушивайся к его голосу.

- Я совсем не знаю его. Но он же стар!

- Если наши дела в войне пойдут удачно - он будет царем Синдики.

- А может и Боспора?

- Дуреха! Боспор нам не одолеть. За него встанет весь эллинский мир. Помни это.

К Годейре они пришли поздно* но их, видимо, ждали, и только когда Атосса и Агнесса уселись за стол, гости начали есть и пить.

Обед, как и следует, начался чинно. Все до этого переволновались, все проголодались и поэтому молча стучали вилками и гремели кружками, запивая вином еду. Аргос понимал - ему тут не дадут взять верх. Обуздать этих баб можно было только прямотой, мудростью и откровенностью. И когда он увидел, что гости насытились, встал и, расхаживая по залу, начал говорить:

- Вам, может быть, такие застолья привычны, но мне, старому морскому крабу, хочется говорить здесь, благоговея. Потому я и встал, как на молитву. Посудите сами, здесь собрались четыре царицы, два царя, такого, по-моему, не бывало не только в Синдике, но и в Элладе. Вот перед нами сидит Солнцеликая Тиргатао - мудрая, красивая, смелая и добрая. Она сумела сплотить под носом у боспорских царей много тысяч скифов, рыбаков и горцев. Все они ломали камень в окрестностях Корокондамы, а теперь готовы ринуться на царя Синдики Гекатея, чтобы свергнуть его и отдать трон Тиргатао женщине, близкой им по крови и по духу вольности. Но она весь этот час, пока мы ждали хозяйку флота Агнессу, смотрела на меня косо, с неприязнью. Молчи, царица, пока я не выскажусь. Вот не менее славная царица Годейра, но и она гадает, что выкинет этот морской разбойник, когда мы покорим Синдику. Рядом с нею сидит Лота. Она, хотя и моя дочь, тоже не верит мне. Вот Мелета. Она моя внучка, но ее смущает то, что Кумир Девы появился в храме неожиданно, за одну ночь, хотя я не мог привезти его на своем судне. А вдовая царица Олинфа Агнесса и ее мать думают, что я отниму у них триеры и использую им во вред. Я хотел бы сказать, что все это неправда. Я, может быть, не все это знают, когда-то был архистратегом, я им и остался. А архистратег - это советчик царей в войне, и я им и хочу остаться. Потому, что у всех у вас своя сила, свое войско, но разные цели. А это на войне -гибель. Я уверен, вы не будете на меня в обиде, если скажу, что никто из вас не подумал, как вести войну и не знает, что творится не только за пределами Боспора, но и в самой Синдике. Не уверяйте меня в обратном - это так. Я же по привычке стратега многое узнал, многое выведал и продумал все, что касается нашего дела. И если хотите - выскажу все, что вам нужно.

- Говори, мудрый Аргос,- решительно сказала Тира.- Ты прав - у нас нет единства.

- У вас единство в одном - все вы думаете, что перед вами слабый противник и вы легко с ним справитесь. Ты, Тира, думаешь, что Гекатей, царь Синдики, глуп, к тому же, трус и пьяница. Большинство жен думают о мужьях так, но это не значит, что они правы. А между тем, Гекатей уже успел поднять верных ему синдов и они заняли Гермонассу, Фанагорию, Патрей и Кепы. А твои меоты, царица, ломают в Коркондаме камень, а дандарии все еще ловят рыбу в камышах. Все вы вместе думаете, что Сотир, царь Боспора, тешится в гареме со своими корами, а он потянул в Тиритаку, Маурат и Нифей свои войска и вполне может ударить по безоружной Коркондаме, а то и по нашему Горгипу. Мои друзья, скитальцы морей, передали мне, что видели, как старый Спарток сверкает лысиной у Геллоспонта - значит, скоро жди помощи Боспору от Херсонеса и от Эллады. Почему я высунул первым голову на этом Совете? (Многие недовольны, а Перисад скоро оторвет свой ус, так он его крутит). Да потому, что вы бы здесь еще неделю спорили, кому быть царицей Синдики, а воительницы Годейры и амазонки Лоты сожрали бы не только весь хлеб Горгипа, но и траву на тысячу стадий вокруг. Нам нужно действовать, действовать и действовать. И сегодня же!