class="p1">— Первый шаг ты уже сделал, — с усмешкой заключил Дима, поднимая стопку. — Второй сделаешь по направлению к синагоге. А третий приведет тебя прямиком в «пингвиньи» ряды.

— Не-е-е-ет, — замотал головой Чубайс. — От чертей до синагоги дистанция огромного размера.

— А куда те черти подевались белесые? — спросила Света.

— Отстали, наверное. Я же не оборачивался. Ладно, давайте выпьем за все хорошее.

— И за мир во всем мире, — ехидно добавила Люда, подведя итог рассказу мужа.

* * *

Лето на Иордане заканчивалось поздно. До конца октября стояла знойная сухая погода, и лишь в первых числах ноября жар разжимал свои объятия. Над рекой начинал гулять свежий ветер, сезон каяков плавно подходил к концу, и чайки, законные хозяева водных пространств, сверкая крыльями, снова захватывали Иордан.

Пологие берега часто и жадно лизала мелкая волна, поднимаемая ветром. Нехотя, словно просыпаясь, сыпался из низких туч дождик, омывая пожелтевшую за долгое лето листву. Его серая накидка накрывала понурые кустарники вдоль русла, белые стволы эвкалиптов, испачканные птичьим пометом, редкие проплешины пляжей, покрытые пожухлой травой.

Сразу вслед за летом начиналась зима. И если выдавались три-четыре дождливые недели, наполненные моросящим счастьем дождя, молодо и свежо распускалась зелень, и прохладный запах новой жизни витал над водой. Убегающая вниз река занавешивалась прозрачной фиолетовой марью, дышалось легко и бодро, а будущее казалось наполненным добрыми ожиданиями и нескончаемой удачей.

Четыре зимних месяца бизнес Димы бездействовал, то есть не приносил дохода. Сплавляться на каяке по воде в такую погоду никому не хотелось. Дима и Чубайс тяжело и много работали все эти месяцы. В разгар летней страды, когда каждая минута звонкой монетой падала в ящик кассового аппарата, все выходящие из строя каяки складывались в большом сарае на краю станции. Дима не рисковал и при малейшей неисправности или даже подозрении на неисправность снимал каяк с маршрута. Авария или, не дай Бог, человеческие жертвы могли навсегда утопить дело.

Каяков хватало, кибуц закупил их оптом где-то в Америке и завез сразу на много лет вперед. Поэтому летом не тратили дорогое время на ремонт, а сразу уносили неисправный каяк в сарай, и к концу сезона тот заполнялся до крыши. Отправив всех прочих работников в отпуск до следующего лета, Дима вместе Чубайсом вытаскивали каяки из сарая и принимались за ремонт.

В одном протерлась резина, в другом сгнили и лопнули веревки, в третьем прохудился клапан и баллон травил воздух, а то и сам баллон, несмотря на прочность, порвался от ударов о камни.

Работали в охотку, не спеша, выполняя любую починку самым добросовестным образом. Длинные вечера были свободными, Дима со Светой часто уезжали в Тверию, ужинали в ресторанчике, шли в кино или просто сидели на набережной, разглядывая мерцающие огни по ту сторону озера.

Неосторожно брошенные Светой слова — женишок хоть куда — повлияли на Чубайса точно медленно действующий яд. Он давно исподтишка облизывался на пышные формы жены начальника, но вступать с ней в прямое взаимодействие не предполагал. Будь Света кассиршей или подсобницей на подхвате, уж он бы не дал этой роскоши безнаказанно колыхаться в его поле зрения. Но жена начальника — жена начальника, зажать ее в тихом месте могло оказаться себе дороже. Утехи утехами, а заработок тоже чего-то стоит.

Однако слова были произнесены, и воображение, подогреваемое гормонами, пустилось в свободный полет. Спустя два дня Чубайсу уже казалось, будто Света начала с ним заигрывать, через неделю он был почти уверен, что его мужские достоинства произвели на нее решающее впечатление, а спустя месяц, убедив себя в том, что дама его заманивает, приступил к ухаживаниям.

На самом-то деле признаки симпатии, выказываемые Светой, не выходили за границы дружеского расположения. Но для фантазии не существует границ, и любая объективная реальность с легкостью перерабатывается ею в желаемый продукт.

Чубайс решил действовать осторожно. Никаких зажимов, никаких резких приставаний.

«Любовь — вот та приманка, на которую ловится женское сердце», — сказал себе Чубайс и принялся изображать влюбленного. Как умел, как понимал это состояние.

Поначалу Света не могла взять в толк, почему балагур Толя вдруг погрустнел и стал бросать на нее томные взгляды. В те редкие моменты, когда ему случалось передавать ей или брать у нее какие-то хозяйственные предметы, он загадочным тоном произносил туманные фразы и словно невзначай норовил коснуться ее руки. А прикоснувшись, вздрагивал, точно ударенный током. Нельзя не отметить, что томность и загадочность проявлялись только в отсутствие Димы, когда тот был рядом, Чубайс вел себя совершенно здравым образом.

В один из дней, вернувшись из Тверии, он преподнес Свете розу. Точеный, хорошо распустившийся цветок темно-вишневого цвета.

— Ты чего? — спросила Света, уже понимавшая, к чему идет дело.

— Ах, — томно вздохнул Чубайс, — подобное притягивает подобное.

Света улыбнулась. Ухаживания Толи она не принимала всерьез, но, как известно, королеве льстит даже внимание конюха.

— Спасибо, — коротко бросила она, унесла цветок в домик и поставила его в бутылку из-под «Гленморанжа».

Света не знала, как вести себя с Чубайсом. Отвечать на его ухаживания она не собиралась, мужские стати Толи ей нравились вполне умеренно. А точнее, не вызывали отталкивания, он был вполне симпатичен и, возможно, чуть больше этого, но не дальше. Заводить с ним роман… нет уж, извините, совершенно ни к чему!

Его влюбленность льстила, Свете не хотелось обижать Чубайса резкой отповедью, тем более что до сих пор он не совершил ничего предосудительного. Ну, вздыхает мужик по бабе, что тут дурного? Нормальное действие мужского инстинкта. Пока руки не распускает, все в порядке!

«Скорее всего, — прикидывала Света, — его влюбленность быстро пройдет. Вряд ли это большое чувство, Толька волочится за мной то ли от скуки, то ли от пресыщенности. И хотя Людка просто красавица, мужикам все равно подавай другую бабу. Кто знает, чем занят мой Димка во время поездок в Тель-Авив? Постоянной любовницы у него нет, это я точно знаю, чувствую, но вполне может ухватывать, идя через мосточек.

Если поползновения не получат поддержки с моей стороны, то скоро сойдут на нет. Говорить Диме пока не стоит, он может психануть и выгнать Чубайса. А пока ведь и не за что, зачем же зря человека заработка лишать?»

И она решила выждать. Ее расчет был точен, Чубайс вряд ли бы осмелился перейти к более радикальным действиям. Но вмешался случай, ничтожная закорючка на беспредельном поле возможностей или слепая сила, безжалостно разрушающая стройные построения разума и рук человеческих. Впрочем, некоторые утверждают, будто никакой случайности в нашем мире не существует, а то, что