Она шагнула в сторону, освобождая ему проход.

– Два человека дежурят за воротами, двое – у каждого входа. Один здесь, – Айзек указал на конец длинного коридора, который начинался в вестибюле и убегал вглубь замка, – и еще один там.

Гвардеец по имени Чет выступил из-под широкой лестницы и поприветствовал капитана поклоном. Кель даже не заметил его присутствия и теперь довольно усмехнулся.

– Дети еще вернутся? – спросил он Сашу.

– Только завтра. Им обещали сладости на кухне, но на сегодня уроки закончены.

– Столько всего сделано за месяц, – заметил Кель.

– Да, – кивнула она. – Но предстоит сделать еще больше.

Они встретились глазами – и на мгновение растеряли все слова. Неловкий разговор прервался так же естественно, как легко им было смотреть друг на друга, впитывая каждую черту.

– У тебя седина, капитан. На висках, – сказала Саша, и ее лицо озарила солнечная улыбка. Она протянула руку к белоснежной пряди, но тут же отдернула ее, словно вспомнив на полпути, что больше не может его касаться.

Кель подергал себя за волосы, как маленький любопытный школяр – минутой ранее.

– Это тебя веселит?

– Да, – ответила она шепотом, как если бы эмоции мешали ей говорить.

– Почему? – недоверчиво спросил Кель.

– Потому что таким я тебя не видела, – ответила Саша.

Она не видела его таким. Келю вспомнились ее страхи в бухте Бриссон, ее ужас, что он погибнет в Дендаре, так и оставшись темноволосым в ее снах.

– Мне она доставила меньше радости, – признался Кель.

– Тщеславие – признак слабости, – поддразнила его Саша, сглатывая слезы благодарности. Кель отвел глаза, не в силах вынести ее слез радости и облегчения – так, чтобы не нарушить данного королю слова.

Он уже собирался уходить, когда она быстро преградила ему путь.

– Мне нужно тебе кое-что показать, капитан. Айзек может… пойти с нами. – Последняя фраза прозвучала отчасти вопросительно, но Кель лишь кивнул и убедился, что Айзек ее тоже услышал.

– Как пожелаете, ваше величество, – ответил он, склонив голову.

Саша без дальнейших объяснений устремилась к кухне – туда, где исчезли дети, – но, не доходя до нее, свернула в широкую галерею. В конце ее обнаружились закрытая дверь и ряд ступеней, которые уводили вниз, в темноту.

– Айзек, свет, – скомандовал Кель и снял со стены канделябр. Тот немедленно рассадил по фитилям трепещущие огоньки. Саша начала спускаться, осторожно держась за стену, и Кель поспешил перехватить ее руку Ему не нравилась таящаяся впереди неизвестность, и он пропустил Айзека первым, чтобы он осветил мрак сияющими ладонями.

Стоило Келю коснуться Саши, и он уже не смог ее отпустить. Секунду они стояли на лестнице молча. Дыхание Келя тихонько приподнимало завитки рыжих волос. Наконец они отстранились и начали спускаться за Айзеком.

– Вниз ведут двадцать восемь ступеней, – негромко сказала Саша. – Я нашла это место еще в детстве и подумала, будто здесь логово ведьм. Потом я надолго о нем забыла… пока король Арен не напомнил мне вчера. Это было… тайное укрытие… принцессы Коры.

Кель отметил, с какой осторожностью Саша произнесла это имя – словно не хотела объяснять его значимость Айзеку. Он невольно напрягся, и Саша уловила его реакцию.

– Айзек, здесь везде масляные лампы, – пояснила она, когда они оказались внизу. Огнетворец запалил их одну за другой, и по стенам подземной комнаты заплясали уютные тени. Полки были уставлены бутылками и фиалами; давно высохшая чернильница и две книги в кожаных переплетах, испещренные рисунками и подробными описаниями, лежали на столе так, словно их совсем недавно читали.

– Кора владела даром исцеления, но хотела быть еще и лекарем. Здесь есть рецепты всех мазей и снадобий, которые она готовила из каарнских трав, и рабочие журналы, – Саша указала на дальнюю стену, – с описаниями заболеваний и ходом лечения. Арен говорил, что Кора не считала лекарский труд привилегией Одаренных. Она хотела поделиться своим талантом со всеми.

Кель коснулся бутылочек, отметив аккуратность, с которой они были подписаны: снадобье от жара, от змеиных укусов, от кашля, от боли в животе.

– Должно быть, эти лекарства старше меня, – прошептал он и немедленно пожалел о выборе слов. – Сейчас они способны скорее отравить, чем исцелить.

– Можно приготовить новые, – предложила королева.

– Саша, – вздохнул он и тут же поморщился. Он обещал себе не звать ее по имени, обещал держаться в стороне, отстраненно и вежливо. – Ваше величество, я воин, по прихоти Творца наделенный даром исцеления. Не ученый, не алхимик. Я едва умею читать и сойду с ума, если мне придется провести в этой комнате дольше часа. Хотя вам это известно и так, – закончил он и снова мысленно выругался. Не стоило напоминать, как близки они были когда-то.

Саша ответила своей обычной улыбкой – нежной и печальной.

– Да. Это мне известно. Я хочу узнать больше о дарах своего народа. Не понимая, на что мы способны, что можем предложить друг другу, мы лишь впустую растрачиваем время и таланты. Не все из каарнцев – Древесные Ткачи. И не все – Растители. Пора выяснить, какие способности среди нас скрыты. Думаю, книги Коры окажутся в этом полезны. Я лишь собиралась заручиться твоим разрешением и одобрением, если мы найдем человека, который сможет продолжить с ними работу. Возможно… ты захочешь взять их себе и проглядеть первым, прежде чем мы передадим их кому-нибудь для изучения?

Кель покосился на Айзека, который подпирал стену с выражением совершенной невинности на лице. Но Келя было не так просто одурачить. Он не сомневался, что к этому моменту все гвардейцы прослышали о принцессе Коре и успели в подробностях обсудить возможную связь капитана с каарнским престолом. Пожалуй, это была его вина – не стоило так орать в картинной галерее. В любом случае, в любви к сплетням его солдаты могли дать фору деревенским кумушкам. Они проводили почти все время вместе, заботились друг о друге и были страшно любопытны в отношении командира. Чем больше он пытался от них утаить, тем пристальнее они вглядывались.

– Откуда мне начать? – Кель коснулся страниц раскрытой книги.

Саша подошла к полке с журналами, сняла один и провела рукой по обложке, смахивая более чем тридцатилетнюю пыль.

– Главное достоинство книг в том, что начать можно откуда угодно. Да, страницы идут по порядку, но ни одна живая душа не узнает, читаешь ты первую или последнюю.

Кель забрал у нее том, тяжелый от знаний и таящихся внутри возможностей. Если он действительно принадлежал его матери, Кель хотел бы прочесть его в одиночестве. И весьма внимательно. Его взгляд метнулся к Айзеку.

– Предлагаю начать немедленно, – резко сказал он.

Саша расплылась в улыбке, и Кель понял, что она истолковала его слова превратно. Он покачал головой.