— Если ты не делала ничего плохого, зачем было действовать тайком?

— Будь ты пиратом, стала бы болтать о своей добыче?

— Оливия, ты же не пират!

— Может, и нет, но я все же нашла сокровище. — Ливви подняла подол платья и порылась в карманах нижней юбки. Спустя несколько мгновений она протянула Иззи крохотную брошь, размером с ноготь большого пальца.

При ближайшем рассмотрении на ней обнаружился искусно выполненный силуэт головы мужчины; обрамленный золотой рамкой, украшенной гранатами. Какого бы мнения ни придерживалась Изабелла относительно маркиза Шелдона, она вынуждена была признать, что профиль у него потрясающий. Она рассчитывала найти обычную в таких случаях прядку волос с обратной стороны, но вместо этого там оказалась выгравированная на золоте надпись, настолько мелкая, что она не смогла ее разобрать.

— Тебе понадобится увеличительное стекло, чтобы прочесть это, — сказала Оливия. — Там цитата из Донна[5]: «И мы станем единым целым и всем друг для друга». Скажи, разве это не самые романтичные слова, которые тебе доводилось слышать? — С мечтательной улыбкой она выдернула брошь из пальцев Изабеллы и снова приколола ее на место, затем оправила юбки, скрыв свое сокровище от посторонних взглядов.

— О, это, конечно романтично, но эта вещь не твоя.

— Разве не я ее нашла?

— Ливви, несмотря на то что ты ее нашла, эта брошь не принадлежит тебе. Не знаю, с какой целью ты решила ехать в Уэльс, но в жизни все развивается совсем не так, как в одном из твоих романов. — Иззи поднялась и тихо добавила: — Я убедилась в этом.

Оливия тоже поднялась на ноги и обвиняюще ткнула в Изабеллу указательным пальцем.

— Нет, счастливое завершение твоей истории видно отчетливо, но ты слишком боишься предпринять заключительные шаги.

— Не думаю, что ты вправе указывать мне, как прожить свою жизнь.

— Тогда не пытайся учить меня, как мне прожить мою.

Они злобно шипели нос к носу, кружа друг возле друга, подобно двум рассерженным кошкам, когда нелепость ситуации внезапно поразила обеих.

Прости меня! — в один голос выпалили они и рассмеялись.

— Мне не следовало говорить, что ты боишься, — извинилась Оливия. — Я просто хочу, чтобы вы с Джеймсом были счастливы.

— Я действительно боюсь. Даже в ужасе, по правде говоря. Но это не повод нападать на тебя. Я только не хочу, чтобы ты пострадала.

— Не волнуйся за меня. Мне просто любопытно встретиться с этим мужчиной. Не думаю, что смогла бы поладить с кем-то бесцеремонным и мрачным, не важно, как лихо он выглядит, прохаживаясь по заросшим вереском торфяникам Уэльса. Однако если судить по этому дневнику, я бы не возражала против нескольких поцелуев.

— Берегись! Несколько поцелуев могут завести достаточно далеко.

— Да неужели? — Оливия выглядела слишком уж заинтересованной, чтобы Иззи могла оставаться спокойной. — К новым поцелуям… или еще дальше?

Изабелла застонала.

— Понятно. — Широкую улыбку Ливви можно было охарактеризовать только как предвкушающую.

Изабелла сокрушенно покачала головой:

— Именно этого я и боялась.

Я поняла, что упустила важнейшую часть сестринского напутствия: что бы ты там ни делала, никогда не оставайся с лордом Шелдоном наедине в закрытом экипаже. В это трудно поверить, я знаю, но мне сказали — не пытайся узнать кто, — что значительное число непристойностей, включая самую неприличную из всех, можно успешно совершать в карете. Прошу тебя, помни, я сообщаю тебе об этом, чтобы проинформировать и предостеречь, а не для того, чтобы подстрекать!

Из переписки Изабеллы, леди Данстон, двадцати лет.

Письмо к сестре, Оливии Уэстон, тайком переданное получателю за столом во время завтрака, о том, что может произойти в процессе передвижения.

Ноябрь 1798 г.

Утром в день отъезда Джеймс стоял снаружи, наблюдая, как сундуки загружают в кареты.

— Вроде бы все в порядке? — спросил Джеймс своего камердинера Дэвиса, руководившего сборами.

— Конечно, милорд. Путешествие предстоит нелегкое, учитывая, каков ноябрь в Шотландии, но мы справимся.

«Путешествие предстоит нелегкое по многим причинам, помимо этой», — подумал Джеймс, припомнив выражение лица Изабеллы за завтраком. Она изобразила приветливую улыбку, но любому, кто ее знал, было ясно, что внутри она вся кипит.

— Дэвис, скажи, пожалуйста, тебе удалось приобрести книги?

Когда Джеймс собрал своих союзников, чтобы разработать план ухаживания за Изабеллой, Оливия заявила, что ее сестра будет очень довольна, если во время долгой поездки домой из Шотландии сможет читать последние готические романы. Она даже сообщила ему несколько названий, но он не удосужился их записать.

Когда же он отправил Дэвиса нанять дорожные кареты для поездки, то попросил его заглянуть в одну из книжных лавок в Эдинбурге и купить книги, но не смог вспомнить ни одного названия.

— Я знаю только, что по крайней мере в одной из них речь идет о привидениях и развалинах, — сказал Джеймс своему камердинеру. — Или, может быть, о призраках и грехопадении.

— Я купил книги, но не уверен, что это именно те, которые вы хотели. Когда я спросил готические романы, как вы сказали, мне показали огромное количество этих книг. Я пытался просмотреть некоторые из них, но, похоже, в каждой говорилось о привидениях, развалинах и грехопадении.

Сплошные грехопадения, вот как? «Неудивительно, что женщины зачитываются ими», — подумал Джеймс. Надо бы ему самому прочесть хотя бы одну.

— Вы приказали мне приобрести столько, сколько смогу, и как только я вручил им вашу визитную карточку… — Дэвис вздохнул и показал на огромный ящик.

— Боже милостивый! — воскликнул Джеймс. В этот момент Оливия выпорхнула из парадной двери.

— Весь этот ящик из книжного магазина Крича? — взволнованно воскликнула она и, приплясывая, устремилась туда, где конюхи сгружали на землю деревянный контейнер.

— Что происходит? — окликнула ее Изабелла.

— Иди посмотри! — крикнула ей Ливви. Она со всей силы потянула за верхнюю» доску, но та даже не шевельнулась. Разозлившись, девушка пнула ящик ногой, и его боковая доска раскололась. Груда книг посыпалась наружу, подобно жемчужинам из разбитой шкатулки. Это зрелище определенно пробудило у женщин мародерский инстинкт.

Изабелла, приподняв юбки, бросилась к Оливии, которая уже начала собирать книги.

— Что все это означает? — обратилась Иззи к Джеймсу, махнув рукой в сторону сестры. — Почему эти книги валяются на земле, и почему Ливви роется в них, словно безмозглая курица?