— Юр, — потянула Тарана за рукав Лизка, — пошли отсюда, а? Не люблю я это…

Таран подумал, что тут и впрямь ничего уже не изменишь.

— Пошли, — кивнул он и направился дальше в сторону сельского «центра», откуда к месту происшествия двигалось еще несколько любопытных.

Навстречу Юрке и Лизке со стороны управы протарахтел грязно-желтый запыленный и ободранный мотоцикл «Урал» с коляской, на котором восседал молодой милицейский лейтенант в рубахе с короткими рукавами и сером кепи, похожем на бейсболку. Похоже, к месту происшествия спешил здешний участковый.

Таран с Лизкой от автобусной остановки свернули на уже известную Юрке тропку, миновали огороды и вошли в лес. Некоторое время шли молча. Таран все это время продолжал размышлять. Может, вернуться, рассказать этому летехе, что они джип около дома Анны Гавриловны видели? Ну и что дальше? Номера Юрка не запомнил. И потом, это и без него менту расскажут. Заявлять, что, мол, это подозрительно, раз собака и хозяйка в одночасье скончались? Если мент неглупый, сам засомневается, а если глупый, то ему на это сообщение будет начхать. Тем более что никто никакого шума-драки явно не слышал.

У Тарана, однако, выстроилась некая версия. Не иначе, какие-то бандюки узнали про то, что папка с рукописью и рецептами хранилась у Анны Гавриловны, приехали к ней, заявив, как это сделал позавчера Генрих, будто их прислал Рыжиков, и хотели забрать папку. А Гавриловна им сказала, что за папкой от Рыжикова уже приезжали и куда-то увезли. Наверно, она им описала, что приезжал здоровенный, за два метра ростом, лысый мужик средних лет на зеленом «уазике». Может, и Юрку приметила за рулем, но вряд ли смогла его хорошо рассмотреть.

До этого места у Юрки все хорошо выкладывалось, а вот дальше не очень. На фига им эту бабку убивать понадобилось? Конечно, могли просто со злости — дескать, обломила, стерва! Но со злости, строго говоря, убивают проще. Шарахнули бы из пистолета с глушителем или горло перерезали.

Но они убили Анну Гавриловну — если, конечно, действительно убили — совсем не так. Раз это выглядело как естественная смерть, то скорее всего они применили что-нибудь вроде «дудочки» Клеща, о которой Таран прочитал в повести Сучкова. Насчет того, что братки могли намазать Анну Гавриловну ядовитым кремом, Юрка тоже прикинул, но решил, что это вряд ли удалось бы сделать без шума. И уж, конечно, не удалось бы так просто намазать кремом барбоса. Нет, здесь (если опять-таки баба Нюша не умерла самым обычным образом) воспользовались именно «дудочкой» или чем-то похожим (например, пневматическим пистолетом), но однозначно стреляющим отравленными иголками. Стоп! Таран вспомнил, что весной, когда ездил «похищать» Аню Петерсон, ныне покойный Коля вооружил его авторучкой, заряженной иголками со снотворным. Такой штукой Таран вывел из игры двух братков Зуба. Кстати, Таран и сейчас еще не был уверен в том, что иголки были действительно со снотворным. Они вполне могли быть заряжены ядом.

Если так, то все очень просто. Подъехали, бесшумно уложили «спать» собаку, а затем и хозяйку ликвидировали.

Но раз они загодя вооружились «дудочкой» или «авторучкой» с ядом, значит, с самого начала, собирались бабку убивать. Вне зависимости от того, заберут они у нее папку или нет.

Отсюда Таран сделал вывод: Анну Гавриловну убивали не из мести, а как лишнюю свидетельницу, которая могла навести на их след либо правоохранителей, либо… конкурирующую банду. И очень может быть, что они ее хорошо знали еще до этой поездки. Ведь вполне возможно, что яд, которым зарядили иголки, был сделан по рецептам из папки Сучкова!

Таран принял решение звонить «мамонтам», когда они с Лизкой вышли на уже знакомую выкошенную поляну со стогом. И в это же самое время с дороги, которая выводила на эту поляну, вихляясь из стороны в сторону, въехал микроавтобус «Соболь». Из него на всю катушку орал музон, заряженный, судя по всему, еще не позабытыми «Spice girls». Когда «Соболь» остановился, то из него с шумом и гомоном вывалилось четыре парня и четыре девки, возрастом немного постарше Тарана. Судя по всему, уже малость поддатые или обкуренные.

— Ну и где твоя речка? — визгливо заорала одна очень стриженная деваха в коротких шортиках и безрукавке, у которой на плече был вытатуирован таракан. — Ты куда нас завез, Сусанин?

— Здесь где-то… — ответил парень, вылезший с водительского места. — Как сейчас помню — тут рядом была.

— А ты у аборигенов спроси! — Второй парень, голый по пояс, в бейсболке козырьком назад и адидасовских шортах до колен, заметил Юрку и Лизку, которые уже подходили к середине поляны.

— Слышь, ты, мужик! — гаркнул водитель. — Где тут речка, а?

— Нету тут речки, — нехотя ответил Юрка. — Неужели не видишь?

Сообщать этой публике, что вообще-то речка есть, но они не в ту сторону свернули, Юрка не хотел. Потому что ему не хотелось, чтоб эта пьянь появилась поблизости от Шишовки.

— Блин, говорила же! — топнула ногой стриженая. — «Я тут все дороги знаю!» Трепло ты, Мызя, и морда твоя бесстыжая!

— Ну и хрен с ним! — оскалился четвертый парень. — Клевый костерчик будет!

— Соображай! — строго сказал Таран. — Сами же сгореть можете, неужели мозги не варят?!

— Какой ты умный, е-мое! — набычился тот, кого называли Мызей. — Ты, блин, кто? Колхозный сторож, да?

— Нет, он просто в рыло давно не получал, — предположил обладатель адидасовских шортов. — Можно устроить!

— Давай устраивай, — скромно заметил Таран.

— Юр, они косые, — сказала Лизка. — Пошли отсюда, а?

— Во, умная девочка! — похвалил Мызя. — Валите по-быстрому, пока я добрый!

Будь Таран один, он уже за эти слова врезал бы Мызе по роже. Но при нем была Лизка. Конечно, девчонка храбрая и в драке злая. Она на его глазах матерого бандюгу в Москве топором зарубила, а здесь, неподалеку, в бывшем санатории, спасая Тарана, еще одного детину куском стекла зарезала.

Но тут расклад похуже. Пока Таран с парнями махаться будет, эти четыре оторвы могут Лизку затоптать. Крепкие девки и без тормозов. Да еще и пива насосались, по меньшей мере. А Лизуха хоть и покрепчала малость с зимы, все одно тростиночка перед ними.

— Ладно… — мрачно сказал Таран и пошагал было вслед за Лизкой по тропке. И почти сразу же услышал позади себя издевательское ржание. А затем что-то прошуршало по воздуху и шмякнуло Лизку по спине. Гнилой помидор бросили. И заржали еще больше.

— Я этого не хотела, — сказала Лизавета так, что Таран понял: могут быть жертвы. Прежде чем Юрка успел ее удержать, госпожа Матюшина повернулась и ринулась на веселую компанию. А впереди нее, спрыгнув с плеча, понеслась кошка. Юрке осталось только последовать за ними.

Поначалу шпана только продолжала ржать. Шибко уж подавляющим казалось численное превосходство. Лизка тощая, Таран примерно в одной весовой категории с четырьмя парнями. Да еще кошка впереди бежит!