— Это не совсем профильный препарат, так, ситуативный заменитель. Инфузия делается медленно, не быстрее одного миллилитра в минуту.

И чё будет потом?

— Интервью начинается с нейтральных тем, в большинстве случаев "пациенту" подсказывают известные факты его жизни. — Задумчиво гляжу на сотрудника местных правоохранительных органов. — Вливание ведётся до появления устойчивого латерального нистагма или дремотного состояния. Дальше — только беседа, уже без инфузии, по инерции.

Ты на него жути уже нагнал! Гляди, он дёргается! Кстати, откуда это всё знаешь?!

Там, откуда я родом, направление медицины формализовано и на высоте. Отдельная дополнительная специализация была у врачей (психиатров и наркологов), которые именно этим и занимались

, — на последний вопрос отвечаю мысленно, чтобы не сбить настрой своего собеседника, который абсолютно безуспешно пытается вырываться сразу во все стороны.

Словно у него шарниры, а не суставы.

Глава 24

А где ты возьмёшь эти нейтральные вопросы? И известные из его жизни факты?

— Из удостоверения, — пожимаю плечами. — Точнее, из жетона. Ну и по его роже многое видно.

А как ты ему капельницу ставить собираешься?! "

, — браслет, судя по деталям, уже не боится, а вовсю любопытствует.

— Дам по голове без затей. Пока будет приходить в себя — прокапаю. Вернее, начну вливание, а там он и сам послушнее станет.

— Тебе не скрыться! — выплёвывает чистокровный с ненавистью, когда я достаю у него кляп изо рта. — Тебе в любом случае не скрыться! Лучше сдайся!

— Есть два варианта. Первый вот, — салютую ему капельницей, препаратом и физраствором в руках. — Второй: ты всего лишь отвечаешь на мои вопросы, затем расстаёмся.

— Тебе это не поможет!

— А ты сейчас за справедливость или за счастье? — на мгновение замираю, вопросительно наклоняю голову к плечу и поднимаю бровь.

Железяка, помоги, пожалуйста.

КАК?! Я уколов ставить не умею!

Просто веди со мной диалог через динамик машины, а не тут. Голосом, не текстом. Можешь?

Желательно каким-нибудь анонимизированным тембром — у тебя-естественной интонации очень специфические.

— Запросто, — Терминатором из старого фильма оживает система автомобиля. — Саш, чего ты с ним возишься? Жахни его уже поскорее, да поехали нахрен отсюда. Водка греется, бабы стынут.

Спотыкаюсь на ровном месте: одна нога заплетается за вторую. Слишком пассаж неожиданный, особенно в исполнении браслета.

Это не укрывается от чистокровного, который тщательно следит за каждым моим движением.

— Твоё решение? — спрашиваю его перед началом процедуры для очистки совести. — Это всё же не аспирин. Если мне не понравится твоя реакция или ответы, препарат будет заменён и вторая доза не понравится уже тебе.

— Чем оно опасно? — браслет удачно подыгрывает.

— Первая порция по большому счёту стандарт. Гиповентиляция, одышка, ателектаз, брадикардия, гипотензия, обморок, — указываю взглядом на амобарбитал в своей руке.

— Хренасе побочки.

— Это ещё мелочи. Также тошнота, рвота, запор, головная боль, лихорадка, дисфункция печени, мегалобластная анемия, развитие толерантности, привыкания, зависимости, синдром отмены в полный рост. Там ещё перечислять и перечислять. — Говорю чистую правду, связанный собеседник должен это видеть.

— Говори дальше! — динамик машины загорается нездоровым энтузиазмом. — Интересно.

— Возбуждение, спутанность сознания, гиперкинезия, атаксия, депрессия ЦНС. Ночные кошмары, хотя с этим возможно чистокровные и могут справиться, — задумчиво гляжу на пленного. — Нервозность, тревога, нарушения психики, галлюцинации, бессонница, головокружение, расстройство мышления.

— Всё?

— По мелочи ещё аллергические реакции в нагрузку: ангионевротический отек, сыпь, эксфолиативный дерматит.

— В сравнении с расстройством мышления и правда мелочь, — задумчиво соглашается гаджет. — А что будет, если ты ему второй препарат забьёшь?

— Из него достану всё, но в итоге — необратимые изменения коры.

— Коры мозга?

— Угу.

— Это преступление. — Прорезается чистокровный, ловя мой взгляд.

— А-а-ха-ха-ха-ха, а ты его амнезировать собирался по закону? — лающим смехом раздражается динамик. — Братан, не надо на приличия пенять, коли на банкете обосрался.

Впечатлённый образностью искина, молча вскрываю физраствор.

— Лучше сдайся. — Продолжает свою шарманку чистокровный, добавляя в голос нотки ментального принуждения.

— А зачем?

— Что зачем? — он сбивается с потока.

— Зачем мне сдаваться? Что будет после этого?

Пару секунд смотрим друг другу глаза в глаза.

— Тебя утилизируют, как и беглый интеллект, — в итоге он говорит правду, не опуская взгляда.

— Можешь мне объяснить мою выгоду в этом сценарии? — даже где-то весело от такой непосредственности. — Если я поупираюсь и какое-то время побегаю, то всё на пару дней дольше проживу. А если сдамся — сразу на утилизацию. Где моя выгода от сдачи?

— Ты второсортный. Твоя роль в обществе — обслуживать нас. Твоей выгоды нет изначально, это социальная норма. Ты расходный инструмент, расходник. — Конституционал сходу врубает ментал, думая на меня подействовать. — У тебя нет никаких собственных желаний, прав, потребностей; только то, что мы разрешим. Ты должен делать НАШУ жизнь лучше.

С перепугу и в стрессе после извлечения из багажника его природные способности у него прорезались чуть глубже обычного.

Он как-то определил, что я не настолько дикий, как он думал в клубе: сейчас сотрудник Бюро выдаёт по мне такой градус принуждения, которого утром даже у пятёрки покойников не было. С концентраторами.

Видимо, браслет прав: его ранг не так уж и мелок.

— Ага, — покорно киваю, продолжая работу. — Мужик, а ты конституцию читал?

— Что? — он сбивается и с мысли, и с настроя.

— Ты работаешь в бюро по защите конституции. Ты эту конституцию читал? Как ты её защищаешь, не зная содержания?

— Ты дурак? Решил пообщаться тупыми лозунгами? — он абсолютно серьёзен, не иронизирует, не шутит.

— Ну вот и поговорили.

_______

Там же, через некоторое время

— ... кто были пятеро чистокровных утром в Вавилоне? Пришедших с концентраторами и напавших на директора?

— Безопасность. Сотрудники спецподразделения А.

— Ты можешь предположить, кто им отдал приказ?

— Приказа не было.

— Как это возможно? Они что, действовали по своей инициативе?

— Они были не