американских подошв. Прежде кимряки подкладывали к подошве сапога бересту или папку, а ныне для этой цели идут старые сапоги.

Бутылки сортируются тряпичниками по заводам и водочным фирмам, и затем снова водворяются на свои места. Значит, бутылки совершают такой круг: из винного погребка они идут к обывателю, от него – к тряпичнику, а от последнего – опять на водочный завод.

Тряпичник (костяник, крючочник) – это профессия, существовавшая в прошлом (XIX–XX веках), связанная со скупкой тряпья и хлама, такого как бутылки, бумага, кости, лапти, веревки и другие материалы.

Тряпичники были одним из первичных звеньев в системе переработки вторичного сырья в прошлом. Собранный ими материал сдавался по разным направлениям:

1. Холщовые тряпки, бумага, лапти, веревки использовались для производства бумаги.

2. Кости направлялись на костеобжигательные заводы для производства клея и удобрений.

3. Шерстяные тряпки перерабатывались ткацкими фабриками.

4. Бутылки и бутылочные пробки после мойки отправлялись на водочные заводы.

После 1900 года стоимость тряпья и старой бумаги резко упала. Ветошь стали использовать только для получения бумаги высшего сорта, и содержание ее в бумажной массе не превышало десятой части. Цена на натуральные волосы (1879–1902), которые использовались при производстве накладок, снизилась на 60 % из-за замены волос льном. Добываемые из земных недр фосфаты вытеснили его костяной аналог. Кость была также заменена на целлулоид (пластмассу) при производстве мелких изделий: пуговиц, шахматных фигур и т. п. Удешевление добычи и доставки природного сырья позволило индустрии в значительной мере освободиться от «продукции» тряпичников. В России в настоящее время роль крючочников отчасти выполняют беднейшие городские слои населения, бездомные, спившиеся безработные.

Арена деятельности тряпичников – вся Россия. Всякая баба и крестьянин знают, что рано или поздно к ним явится тряпичник. Крестьянские дети собирают тряпье и кости. Накопленный товар хранится на чердаках, в чуланах и амбарах – в ожидании тряпичника.

Собирание тряпья организовано следующим образом. Тряпичники, набравши в короб бус, крестиков, шелковых лент для кос, «волшебных» зеркалец, душистого казанского мыла и прочего галантерейного товара, отправляются странствовать по селам, деревням и урочищам нашего обширного отечества. Весь подобный товар отличается баснословною дешевизною, например кольца – по 20 копеек за 100, серьги – по 3 копейки за 10. А известно, что прекрасный пол падок до безделушек и разного рода украшений. Деревенские бабы с радостью встречают хитрого коробейника, который и предлагает им свой товар выменять на тряпье. Обыкновенно в ожидании коробейника деревенские франтихи прикапливают по возможности побольше тряпья, а за неимением последнего нередко спускают последнюю юбку, чтоб только приобрести какие-нибудь заморские серьги с самоцветными каменьями или замысловатое кольцо-змейку. Этим и объясняется, почему крестьяне недолюбливают тряпичников-коробейников и даже иногда прибегают к помощи дубины, чтоб прогнать обольстителей из деревни. Мелкие тряпичники собирают по деревням от 50 до 100 пудов тряпья и продают кулакам, которые группируют до 1000 пудов и в свою очередь перепродают группировщикам, скупающим до 15 000 пудов. Когда тряпье придет в Петербург, на сцену выступают поставщики тряпья. Кроме русских этим делом занимаются и евреи, которые прицепляются к тряпью подобно репейнику. Тряпье идет на писчебумажные и суконные фабрики. Обороты одного тряпичного туза простираются до 100 000 рублей в год. И немудрено, так как спрос на тряпье большой. Например, на одну только писчебумажную фабрику Крылова каждый месяц идет 10 000 пудов тряпья, что в год составит 120 000 пудов. В Петербурге и его окрестностях насчитывается до 60 больших писчебумажных фабрик, на которых приготовляется около половины всего количества писчей бумаги, необходимой для России.

Тряпичник

Тряпье, как и кость, доставляется преимущественно с Волжского бассейна. Из северных губерний привозят в Петербург водой на судах огромное количество старых мужицких лаптей, которые тоже идут на бумагу. Например, из Вологодской губернии на писчебумажную фабрику Крылова ежегодно доставляется до 50 000 пудов лаптей, причем пуд лаптей обходится от 60 до 70 копеек. Каким образом утилизируются костяные отбросы? Попав на завод, кости прежде всего сортируются. Длинные, цилиндрической формы кости отбираются – их продают токарям, которые вытачивают из них резные безделушки, например ручки для зонтиков, тросточек и т. п.

Попав в помещение завода, кости из огромного общего резервуара медленно движутся в так называемый рубильный барабан, где они посредством машины рубятся на мелкие части. Далее кость попадает в котлы, где из нее получается сало и клей. Жидкую клейкую массу кипятят в особом котле при разреженном воздухе, желая придать ей консистенцию клея. Чтобы котел не сплюснуло атмосферным давлением, устроены особые приспособления. Клейкая масса в виде студня охлаждается льдом и затем сушится в сушильне, в которой посредством машины производится сильнейшая тяга воздуха. Кости сушатся в особом помещении, в подвале которого устроена огромная печь – «геенна огненная». Над подвалом в несколько этажей устроены полы, сделанные из проволочной сетки. На эти сетки и насыпается кость. Жар, проникающий через сетчатые полы, обжигает кость.

Упомянем о другом своеобразном способе обжигания костей, который существует на некоторых заводах.

Представьте себе огромную плиту, которая составляет не что иное, как пол в 100 квадратных саженей. На этот железный пол и насыпают кости, а снизу его накаливают докрасна, для чего имеется колоссальная печь. Особые рабочие ходят по раскаленному полу и железной клюкой ворочают обжигаемые кости. Чтобы предохранить ноги от ожогов, надевают металлические калоши. Понятно, что от такого поджаривания костей смрад, чад и жара бывают невыносимые, и поэтому, отправляясь с клюкою в этот «ад», рабочие раздеваются почти донага. На заводе имеется мельница, где из костей делают муку. В воздухе носится такое огромное количество костяной пыли, что невозможно дышать. Головы рабочих, особенно нос и рот, тщательно закутаны полотенцами и платками, оставлено только небольшое отверстие для глаз. Рабочие прибегают к этой мере, чтоб хоть сколько-нибудь предохранить себя от пыли. Рабочим предлагали респираторы, но они отказывались носить эти «намордники», как они выражаются. Кость, попавшая на завод, утилизируется вся. Из нее добывают следующие продукты: костяной уголь, костяную муку и крупу, костяную сажу, сернокислый и углекислый аммиак, костяной клей, костяное сало, костяное масло. Обыкновенно пуд костей дает: 1 фунт сала, 2 фунта клея и 37 фунтов костяной муки, костяного угля и прочих продуктов. Сало поступает на мыловаренные заводы и на смазку вагонов и машин. Употребление клея всякому известно. Костяной уголь идет на сахарные заводы для фильтрации сахарных соков. Костяная мука – для удобрения полей. Пуд сала стоит 4 рубля, пуд клея – от 2 до 9 рублей, пуд