Что ещё могло быть в основе их переживаний? В том британском документе, где они были названы «своеобразными людьми», находим ещё одну важную фразу: «По ходу бесед с нами в их головы попала бацилла сначала сомнений, а потом и демократических принципов»[629]. Преувеличение или нет? Со временем историки СВР напишут, что история «группы Гофмана» – это «наиболее яркий пример», подтверждающий «нелояльное» поведение «Секты»[630].

Но такой вывод будет сделан позже, а в тот момент Чичаев просто приказал группе «Кофе» собираться в СССР, где они, уже узнав до этого сталинские порядки, конечно же, предполагали, что их может ожидать.

По рассекреченным британским документам именно на тот отрезок на рубеже 1942–1943 гг. приходится индивидуальные просьбы членов группы «Кофе» натурализовать их как британских подданных, а со стороны супругов Вагнеров – зачислить их в британские вооруженные силы. Рассказ об этом содержится в докладе капитана А.Л. Маклоклина (однофамилец историка Барри Маклоклина), с которым, насколько можно понять, группа близко сошлась во время парашютного курса[631].

Начальство капитана Маклоклина на просьбу о натурализации «Кофе» ответило отказом, ссылаясь на советско-британское соглашение.

В конце января 1943 г. майор Сондерс получил приказ отвезти группу «Кофе» в порт, где они должны были сесть на судно, отправлявшееся в СССР в составе очередного северного конвоя[632].

Но это – далеко не конец этой истории.

Через два месяца группа «Кофе»… опять высадилась на британские берега. Обычно говорится, что этот неожиданный поворот событий был вызван тем, что в Северной Атлантике бушевали сильнейшие бури, корабли конвоя потеряли друг друга из виду, а тот корабль, на борту которого была сама группа «Кофе», от греха подальше развернулся и вновь пришёл в западную Шотландию. Допустим. Но следствия этого возвращения – удивительны.

В Шотландии группа разделяется, её подгруппы начинают, как кажется, подобие хаотичного движения, а при прочтении одних и тех же документов SOE об этих передвижениях у разных исследователей возникли разные версии маршрутов.

Бесспорно одно: Хильду, у которой за время плавания вроде как разыгрались сильные боли в животе, судовой врач отправляет в британский флотский госпиталь в шотландском городе Инвернесс[633]. Оттуда она отправляет эмоциональное письмо тому самому капитану А.Л. Маклоклину. На этот раз просьба была такая: «Заберите нас отсюда»[634].

Что же касается остальных членов группы, то, по версии Барри Маклоклина, Вилли Вагнер и Майер отправляются в Инвернесс «на попечение SOE», а Барак, как и Хильда, попадает в больницу[635].

Но есть и другое прочтение: британский соавтор этой книги вынес из тех же документов понимание о том, что Вилли Вагнер, Майер и Барак вместе оказываются в отеле «Альбион» во всё том же Инвернессе[636]. Казалось бы, незначительная деталь, но она влияет на понимание того, что произошло.

Барри Маклафин считает, что именно в эту гостиницу в Инвернессе поселился и советский капитан Торопченко, но «русская секция SOE теперь смогла выяснить истинные личности и биографии членов группы путем того, что приглашенный офицер из [контрразведки] МИ-5 («капитан Браун») смог поговорить с Вагнером и Майером в других частях Инвернесса»[637]. Примечательно, что в данном случае из повествования Барри Маклоклина исчезает такой постоялец гостиницы «Альбион», как Антон Барак.

Между тем британский соавтор этой книги пришёл к пониманию того, что в определённый момент в случае с Бараком речь шла уже не о городе Инвернесс, а о лондонской гостинице «Инвернесс Корт», куда его отвёз Торопченко.

Только недавно снесённая, эта гостиница располагалась на пересечении улиц Инвернесс-Террас и Бэйсуотер, то есть всего в нескольких сотнях ярдов от советского посольства.

Ещё в своей предыдущей книге об операции «Ледоруб» британский соавтор предложил следующую хронологию событий: «20 марта, за две недели до того, как Хильда написала письмо капитану Маклоклину, ему [же] позвонил Торопченко, чтобы сообщить, что Барак серьёзно разболелся в [Шотландии]. […] 26 марта Торопченко позвонил и попросил, чтобы к Бараку направили врача в «Инвернесс-Корт» на Бэйсуотере»[638].

Заодно к ним подъезжает тот самый «капитан Браун», который, служа в контрразведке МИ-5, представляется, тем не менее, офицером SOE.

После этого Барак попадает в лондонский госпиталь Святого Томаса, где рентген показал отсутствие повреждений внутренних органов, но были выявлены осложнения от ран, полученных в Испании, и, в целом, – слабость. Это такой диагноз, который можно и симулировать. Но не будем фантазировать. Факт состоял в том, что Барака отправили на курс реабилитации в госпиталь городка Годалминга в графстве Саррей[639].

По мнению российского соавтора, это, возможно, ключевой момент во всей этой саге с повторным пребыванием группы «Кофе» в Британии. Итак, руководитель группы Антон Барак, «Густав Гофман», оторван от своих советских кураторов в Лондоне, но зато доступен для бесед с МИ-5! Беседы были явно «многотактными». Например, известно, что в компании с капитаном Маклоклином «капитан Браун» выслушал историю жизни Антона Барака «по пути в Шотландию»[640]. А это и сейчас путь длинный. Можно много о чём успеть переговорить.

Российский соавтор вновь повторит, что, не будучи природным носителем английского языка, он, тем не менее, видит, как по-разному одни и те же документы SOE интерпретируют те, для кого этот язык является родным: и британский соавтор этой книги, и многократно процитированный здесь ирландский исследователь Барри Маклоклин.