Не злился. Просто начинал всё сначала. Меня встревожил черный костюм, висевший на вешалке в углу. Я побродила по пентхаусу, послушала разговоры. Оказалось, что завтра Гаю предстоит отправиться с матушкой на похороны кого-то из знакомых. Это значило, что мне утром нужно быть здесь и присматривать за бедовым подопечным. На свадьбе он, помнится, несколько раз чуть концы не отдал. Что же будет на похоронах?

К ночи я была у Матильды. Мне нравилось в больнице в поздний час. Никакой суеты, если, конечно, не случалось ничего из ряда вон. Посетители не допускались, плановые операции не проводились, пациенты спали. Впрочем, в отделении, где лежала моя клиентка, и днем было тише, чем на других этажах.

— Ничего не меняется, да? — спросила я белокурую девицу. — Рядом с тобой будто всё замерло.

Наверное, не стоило здесь задерживаться. Ведь я, наверняка, усну. Увижу новый сон. Возможно, очередной обрывок прошлого.

Я не была готова к новым потрясениям. И всё же сон, пусть даже мрачный, стал бы избавлением от мыслей о настоящем. А они пытались наверстать упущенное. Первые часы я не могла ни о чем думать. Теперь же не получалось остановиться.

Сон принял в объятия, едва я свернулась калачиком на подоконнике.

…На скамейке в парке сидел мужчина. В кепке и темных очках, хотя на улице было пасмурно. В его облике почудилось что-то неуловимо знакомое. Хотелось пройти мимо, но я покосилась на следующую скамейку, где сидели две пожилые дамы и о чем-то громко дискутировали. Их компания показалась еще хуже, а у меня отваливались ноги.

— У вас не занято? — спросила я.

— Нет. Устраивайтесь.

Я с облегчением села и на несколько мгновений закрыла глаза.

— Вам нехорошо? — поинтересовался незнакомец.

— Просто устала. Чувствую себя китом.

— Когда счастливое событие?

— Недели через три. Скорей бы.

Беременность давалась мне тяжко. Я понимала, что после рождения ребенка станет еще веселее, но сейчас было чувство, что из меня выжали все соки.

— Знаете, у вас такой знакомый вид, — я посмотрела, прищурившись.

— Наверное, встречались в другой жизни, — ответил он с грустной улыбкой.

— У вас всё в порядке? Простите, что спросила. Просто… Такое чувство, что вы…

— На распутье? — подсказал он.

— Да.

— Так есть. Мне необходимо принять важное решение. Такое, которое может изменить всю мою жизнь. Навсегда. Но это непросто. Потому что…

Окончание фразы я не услышала. Проснулась. Разбудили меня голоса врача, медсестры и незнакомого мужчины, перешагнувшего вместе с ними порог спальни Матильды.

— Значит, вы думаете, что это та пропавшая девочка? — доктор с сомнением посмотрела на лицо пациентки.

— Пока вы не проведете анализы, гадать бессмысленно, — ответил мужчина, а я сделала вывод, что он представитель следствия. — Мы хотим выяснить всё поскорее. Как видите, даже не стали ждать утра. Это дело на контроле у начальства.

— Понимаю, но мне кажется, она не очень похожа на фото.

— На том снимке девочке пять лет. Люди меняются, взрослея.

Я напряглась. О чем они вообще? Какая пропавшая девочка⁈

— У одного моего коллеги была безумная версия, что антииллюзианисты раньше похищали детей, чтобы превратить их в оружие. В воинов, послушно выполняющих приказы, с малых лет верящих, что их дело правое, — рассказал мужчина, пока медсестра брала у моей подопечной кровь. — Никто не воспринимал эту версию всерьез. Но сегодня, после появления предполагаемых родных Матильды, о ней вспомнили. Ваша пациентка будто взялась их ниоткуда. Оказалась в эпицентре теракта. Кто знает, возможно, она и есть один из взращенных «воинов». Не случайно же, недавно ее пытались убить. Хотят, чтобы исчезла навсегда, не рассказав своей истории.

Я вытаращила глаза.

Ого, какая версия!

Украденные дети, из которых растят идейных членов организации. И загадочная девушка без прошлого, оказавшаяся в эпицентре. Во всех смыслах в эпицентре.

Так она не жертва, а исполнитель? Так думают следователи?

Я прислонилась спиной к стеклу.

Если это правда, я сохранила жизнь массовой убийце, ведомая вложенной в подкорку жаждой защитить Сару от всех бед на свете.

Не то, чтобы новость меня добила. Или окончательно вышибла твердую почву из-под ног. Но когда ночные посетители ушли, я тоже покинула больницу. Показалось вдруг, что рядом с Матильдой я задыхаюсь…

Глава 17

Взгляд

Ларо: прошлое

Мы познакомились в выпускном классе. Я и Тимати. Он перевелся к нам, и я утонула в серых бесподобных глазах. Чувства были взаимны. В кои-то веке, парень влюбился в меня, а не в Сару. Наоборот, Тимати считал мою сестру пустышкой. Мол, есть и мозги, и таланты. Рисует впрямь шикарно. Но ей плевать на других. Любит лишь себя. А я… Во мне есть свет.

В университет мы тоже поступили вместе. Пусть и на разные факультеты. Я жила в общежитии для девушек, он для парней. Подумывали снять жилье и съехаться, но мои родители были против. Сначала образование, а потом совместная жизнь. И только после свадьбы, разумеется. Они всегда были очень строги. Я предпочитала слушаться. Сестра бунтовала, насколько это получалось. А едва исполнилось восемнадцать, уехала и не собиралась больше видеться ни с отцом, ни с матерью. Лишь со мной переписывалась. Время от времени отправляла фото и видео. Мол, посмотри, какая у меня крутая и свободная жизнь. Я ее не судила. Каждому своё.

В тот день у меня отменились две лекции. Я сидела в парке и читала книгу на телефоне. Увлеклась и не замечала ничего и никого вокруг.

— Что читаете? Наверняка, что-то неординарное.

Я хмуро посмотрела на взрослого мужчину, присевшего рядом. Так зачиталась, что не заметила, как он появился. Зачем вообще было усаживаться ко мне? Вокруг полно свободных лавочек.

— Что-то определенно неординарное, — ответила я без намека на вежливость. Это что — подкат такой старомодный?

Мужчина назвал свое имя. Подождал ответа. Не получил и спросил мое.

— Мне мама не разрешается знакомиться с подозрительными типами.

— Подозрительными? — удивился он. Во взгляде сквозила странная растерянность. Он будто не ожидал подобной реакции.

Всё ясно. Привык, что не отказывают. Ну да, красивый мужик, притягательный. И опытный. Но точно не мой типаж.

— Не теряйте времени. Найдите другой объект для соблазнения, если нравятся студентки, — сказала я прямо. — У меня есть парень.

— Первая влюбленность мимолетна.

— Не для меня, — отрезала я и поднялась со скамьи. — Я знаю, с кем хочу провести жизнь. Прощайте.

Я ушла под странный стук сердца. Нашла Тимати и крепко обняла, желая стереть встречу, выбившую из колеи. Ночью, сняв номер в гостинице, мы впервые стали близки, и я окончательно убедилась, что Тимати — любовь