Сара: настоящее

Кажется, что это сон. Просто дурной сон, после которого я проснусь и вздохну с облегчением, осознав, что всё хорошо.

Но нет, кошмар продолжается. И пробуждения не будет. Это мысль колет виски иголкой, а сердце готово вот-вот перестать биться.

Он похож на ангела. Крис. На настоящего ангела. Лежит в гробу с одухотворенным лицом. Я почти вижу, как он встает, улыбается и взлетает ввысь, взмахнув белыми крыльями. Рядом с утопающим в цветах гробом стоит портрет. С него смотрит совсем другой Крис. Слишком серьезный, каким никогда не был.

Кто-то произносит речь. Потом этого человека сменяет другой, и снова звучат слова. Ничего не значащие для Криса. И для меня. Еще недавно все эти люди отвернулись от золотка, а теперь хотят быть причастными. Пришли сюда, будто были его лучшими друзьями. Словно смерть стерла все противоречия. Как же мерзко.

Тина тоже здесь. Пришла вместе с сыном. Делает вид, что была хорошей знакомой талантливого молодого актера. Даже перед камерами покрасовалась вся в черном. Рассказывала, что просто обязана почтить память безвременно ушедшего дарования.

Теперь она сидит в середине первого ряда. Непробиваемая, как скала. Ее сын хмурится, явно не понимая, что они здесь забыли. Он даже не был знаком с Крисом.

Я сижу отдельно. Не хочу больше пересекаться с Тиной. Она не мой клиент. Нас связывал Крис. Теперь его нет.

Душу вместе горечью переполняет ненависть. К Тине. К Лайзе Соломон и ее дочке, которым хватило ума сегодня не приходить. Они все приложили руку. Все они. Не только взбалмошный художник, сбивший золотко у меня на глазах. Лайза хотела преподнести золотко на блюдечке для дочери. Тина не хотела его отдавать. А он… Он искал поддержки у меня и вызвал ревность безумца Томми Ли.

Хотя…

Я тоже виновата. Не меньше остальных.

Надо было держать дистанцию, не подпускать Криса близко. Надо было давно разобраться с Томми Ли, пресекать его выходки.

Но кто же знал, что всё так повернется…

…Церемония, наконец, заканчивается. Процессия вот-вот отправится на кладбище. Я туда не пойду. Не хватит сил смотреть, как гроб опускается в могилу. Это слишком.

Я попрощаюсь с Крисом здесь и сейчас. Запомню его одухотворенное лицо, будто и не мертвое вовсе.

…Я стою возле гроба. Смотрю на того, кто пробил мою броню и заставил откликнуться сердце. На того, кто ушел из моей жизни навсегда. Из всех моих жизней.

— Прощай золотко, — говорю я.

Хочу поцеловать в лоб, но не смею.

И в этот самый миг кожей ощущаю пристальный взгляд. Поднимаю глаза, но никого не вижу. И всё же кто-то смотрит на меня. Кто-то невидимый. Он здесь и наблюдает.

Мне остается лишь сжать зубы и уйти.

* * *

Ларо: настоящее

— А ты думала, будет просто? — Тайрус смотрел на меня испытывающе. — Думала, придется защищать только белых и пушистых зайчиков?

— Нет, конечно. У меня что Гай, что Эсмеральда — не пушистые. Она врет клиентам, а второй только и делает, что создает проблемы себе и другим. Но массовая убийца⁈ Тайрус, это перебор!

Бывший наставник и нынешний куратор в Мире Гор и Туманов закатил глаза.

— И давно ты превратилась в идеалистку, Ларо? Раньше не замечал.

— Я не… Просто я… Вот, зараза!

Мне никак не удавалось сформулировать мысли. Слишком много их копошилось нынче в тяжелой голове.

Я сама обратилась к Тайрусу. Связалась с ним посреди ночи. Ибо не было сил справиться с новой проблемой. Поначалу, уйдя из палаты Матильды, я пыталась убедить себя, что ее новости — ничто по сравнению со всем остальным, что на меня в последнее время свалилось. Но минуты бежали, и я осознала, что не справлюсь. В одиночку. Хорошо, что эта проблема была из тех, которую можно обсудить с более опытным ангелом. Логичнее было пойти к Ллойду, ведь именно он курировал меня в Мире Грез и Обманов, он наблюдал за моей работой с Матильдой. Но это был плохой вариант. Я и Ллойд. А Тайрус… Я знала, что он может накричать, но точно выслушает.

— Понимаешь, я…

— Ты спасла девчонку вопреки всем правилам, — закончил за меня Тайрус. — И теперь думаешь, что зря, раз она виновата в гибели десятков людей своего Мира.

— Наверное, — призналась я, глядя на город.

Мы сидели в родной Вселенной Тайруса. В той, которую я еще недавно считала своей. Над городом снова копошился туман. Но с крыши самого высокого здания картина была не столь унылой, как внизу.

— Думаю, дело было не в Матильде. Я подсознательно спасала Сару. Но ты это и сам знаешь. А теперь… Не знаю, как относиться к новостям.

— Ты сама выбрала эту клиентку, Ларо.

— Помню. И надеялась, что ты скажешь что-то жизнеутверждающее.

— Скажу, не вопрос, — бывший наставник усмехнулся. — Миры неидеальны. Люди тем более. И знаешь, в чем парадокс? Очень часто самые важные персоны оказываются не шибко симпатичными личностями. Например, правители, полководцы. На их руках немало крови. Но мы обязаны защищать этих людей. Потому что им предстоит сделать нечто судьбоносное для общего блага. Для истории. Так часто бывает и с творческими людьми. Художники и поэты зачастую дебоширы и пьяницы. Нередко мерзко поступают со своими близкими. Но тот вклад в искусство, которым им предстоит внести, неоценим. Слезы обиженной жены или брошенного ребенка — ничто по сравнению с тем, сколько эмоций принесут их творения человечеству. Не зря говорят, что красота спасет мир. Или… Миры, в нашем случае. Так что всё относительно, Ларо.

— Но массовая убийца и террористка? — я покачала головой. — Ладно-ладно, я сама в это влезла. Матильда не была важна для истории. Кто вообще это решает? Как определяют, кто важен, а кто нет? Ты не рассказывал этого на занятиях.

— Мы до этого не успели добраться. Твоими стараниями вы четверо оказались в эксперименте Амэя.

— Ой, не сваливай всё на мою нескромную персону. Амэй изначально хотел сделать из меня нейтрала для поисков Сары. Он лишь воспользовался ситуацией с Матильдой. Хорошо-хорошо, — тут же поспешила я добавить, заметив, что взгляд Тайрус стал грозным, — я больше ничего не говорю о Высшем. Не моя категория.

— Вот именно, — изрек он. — Что до отбора важных душ… Существует особая группа видящих. У них особый талант замечать у душ предрасположенность к свершениям. А еще они умеют просчитывать вероятности этих самых свершений души в той или иной жизни. Есть, конечно, особые случаи, как у вас с сестрой. Вы в любой жизни важны.

— Сара важна. Не я. А